Машина и винтики. История формирования советского человека

Совершенно очевидно, что если «мозг страны» представляет собой «инкубаторных близнецов», обитатели страны — советские граждане не имеют права выделяться, делать «шаг в сторону», «отрываться от коллектива». Унификация, то, что нацисты называли «гляйхшальтунг», может привести к бунту, но обычно вызывает скуку, которая становится острой формой недовольства положением. В начале 30-х годов авантюрист Остап Бендер, герой сатирических романов, персонаж симпатичный, но отрицательный, нашел в себе смелость заявить: в последнее время у меня возникли разногласия с советской властью, она хочет строить социализм, а мне скучно строить социализм. Остап Бендер сказал это в 1931 г. и тогда это могло показаться смешным. Шофер Юрий Александров, ставший в своем северном поселке на берегу Ледовитого океана председателем профкома и получивший путевку на поездку вокруг Европы на теплоходе, решил остаться в Париже, «выбрал свободу». На вопрос о причинах своего решения, он ответил, что было ему очень скучно жить на родине. Звезда ленинградского балета Наталья Макарова, пользовавшаяся всеми благами советской жизни, также решила остаться за границей, объясняя решение той же самой причиной, что и шофер — скукой. Доктор биологии Сергей Мюге, добившийся разрешения на выезд, объясняет: «Тут, в США, я обрел ту степень свободы, которой мне так не хватало в СССР — свободы не включаться в чуждые мне игры». Он — отказался участвовать в ритуальных обрядах.

Советские психологи признают, что «в условиях стандартизации восприятия в ходе производственной и бытовой жизнедеятельности человека возникает и усиливается спрос на необычное, нестандартное…» Но рассматривают этот «спрос» как нарушение рамок советской жизни, нарушение ритуала. Идеалом объявляется конформизм. В учебнике социальной психологии для студентов университета им. Лумумбы в Москве, где готовятся кадры революционеров для «третьего мира», конформизм определяется, как «поведение полностью соответствующее нормам, ценностям, мнениям и духу группы». Примером «нонконформизма» учебник называет «мелкобуржуазный анархизм», который «выражает тенденцию личности противопоставить себя требованиям группы, даже если они справедливы и приняты большинством членов группы».

Строгое выполнение обряда должно привести к полной потери личности, к слиянию ее в коллективе. Результатом «ритуального воспитания» становится нежелание делать выбор, принимать самостоятельные решения. Хрущев рассказывает в воспоминаниях, как напугал он Маленкова сказав, что собирается предложить Сталину проект, которого Вождь не заказывал. Что ты делаешь, что ты делаешь? — ужасался Маленков, добавив, что ленинградские руководители были арестованы за проявление «самостоятельности», за организацию — без разрешения — ярмарки.

В ночь на 22 июня 1941 г. советские командиры не давали приказа стрелять по немцам, после того, как война уже началась, ибо ждали разрешения «сверху». Можно сказать, что это были сталинские времена. Эрнст Неизвестный рассказывает о двух советских офицерах, которые были арестованы после того, как самочинно приказали встретить огнем китайцев, перешедших границу. Это произошло в 1969 г. Лишь после того, как из Москвы пришел приказ «дать отпор», офицеров освободили и наградили званием Героя Советского Союза. Вряд ли можно усомниться в том, что в 1983 г. приказ сбить пассажирский корейский самолет пришел «сверху» — на нижнем уровне никто из советских людей, даже в генеральских чинах, не отважился бы взять инициативу в свои руки.