Машина правды. Блокчейн и будущее человечества

Именно системная проблема риска заставила Блайт Мастерс — горячую сторонницу внедрения блокчейна на Уолл-стрит — обратить внимание на распределенные реестры. В 2014 году Мастерс возглавила компанию Digital Asset Holdings, предоставляющую блокчейн-платформы для внутрибанковских операций. Имя Мастерс прежде всего ассоциируется с одним из самых спорных финансовых инструментов нашего времени — кредитным дефолтным свопом, или КДС. Это кредитное соглашение, при котором «покупатель» уплачивает разовые или регулярные взносы «продавцу», а тот обязуется погасить выданный «покупателем» кредит третьей стороне в случае, если он не будет погашен самим должником (дефолт третьей стороны). Работая в команде банка J.P. Morgan, двадцатипятилетняя Блайт Мастерс создала концепцию КДС в качестве инструмента, позволяющего инвесторам застраховать себя от риска и тем самым высвободить капитал, прежде зарезервированный для его покрытия. Кроме того, другие инвесторы, банки и структуры, выпускающие КДС, получили возможность делать ставки на оговоренные в свопе активы, не будучи при этом их фактическими обладателями. Соглашения подлежат купле-продаже, поэтому участники при желании могут продать их третьей стороне.

Такая система значительно повысила ликвидность и упростила работу кредитного рынка, и рынок самих свопов стремительно вырос, достигнув к моменту кризиса их общей номинальной стоимости в 600 триллионов долларов. Проблема, по словам финансового аналитика Майкла Льюиса, заключалась в том, что никто не представлял, как риск, связанный с обязательствами перед одной из сторон, повлияет на ее способность расплачиваться с другими организациями и т. д.[167]. Сделки по свопам проводились фактически «мимо кассы» — не регистрировались на официальных биржах и почти никак не регулировались. Их невозможно было отследить. Когда кризис набрал обороты, этот гигантский, донельзя запутанный клубок обязательств стал причиной всеобщей тревоги, подтверждающей предсказание Уоррена Баффета, который еще в 2002 году назвал свопы «финансовым оружием массового поражения»[168]. Вполне предсказуемое обрушение КДС поставило под вопрос платежеспособность многих банков. Рынки заволновались не только из-за риска дефолта по сомнительным ипотечным кредитам, но и по поводу более глобальной проблемы — исполнения перекрестных обязательств. Банки, сомневающиеся в платежеспособности партнеров, начали выводить кредитные средства с рынка. Паника нарастала как снежный ком, и, чтобы ее обуздать, потребовались государственные гарантии, дотации, дополнительная эмиссия денег. В общей сложности спасительные меры обошлись в десятки триллионов долларов.

Создатели КДС не предвидели подобного исхода — в первую очередь потому, что к нему привели не изъяны в самих контрактах, а недостаточная прозрачность рынка. Именно после кризиса Блайт Мастерс обратила внимание на технологию блокчейн, позволяющую отследить каждую транзакцию на любом рынке, и задалась вопросом: а если бы в 2008 году существовала подобная система, удалось бы избежать глобального кризиса? «Я почувствовала себя Ньютоном — как будто меня ударило яблоком по голове», — вспоминает Мастерс[169]. Она внезапно осознала, что «общедоступный, защищенный и неизменяемый реестр не просто уменьшает проволочки, риски и издержки, но и дает мгновенный доступ к системно значимой информации».

«В посткризисном мире, — утверждает Мастерс, — от решения подобных проблем зависит выживание индустрии финансовых услуг. Я почти тридцать лет проработала на финансовом рынке и имела возможность поразмыслить об управлении, структуре и рисках. В технологии распределенного реестра мне видится инновационная мощь, которая и заставила меня сменить гигантский инвестиционный банк на небольшой стартап. Я сделала это в надежде изменить мир, к которому мы привыкли».

Уже сам факт того, что специалисты уровня Мастерс и разработчиков R3 обратились к недостаткам финансовой системы, чрезвычайно важен. Как мы отмечали, открытые и закрытые блокчейны помогают решить проблему социального доверия. А ведь именно она приводит к системному обрушению рынков. В данном случае речь идет о недостатке взаимного доверия во внутрибанковских структурах и между финансовыми учреждениями. Однако следует отметить, что в поисках решения нынешние разработчики распределенных систем отобрали те свойства изобретения Накамото, которые меньше всего угрожают статусу крупных финансистов (например, криптографическую защиту), и отказались от более радикальных и, пожалуй, более ценных механизмов, — главным образом от общедоступной децентрализованной системы консенсуса.