Машина правды. Блокчейн и будущее человечества

В тот день компания Symbiont впервые показала возможный путь будущего развития. За прошедшие несколько лет было предпринято много попыток создать блокчейн-систему для традиционной индустрии финансов. Теперь Уолл-стрит уже не смеется над биткоином, а пытается разработать собственную версию.

Уолл-стрит ищет альтернативу: приватные блокчейны

Хотя поклонники биткоина весьма скептически относятся к закрытым блокчейнам, Уолл-стрит продолжает экспериментировать с этим форматом. «Усеченные» версии биткоина сохраняют элементы мощной криптографической защиты и принципы работы сети, но вместо энергоемкой модели консенсуса с «доказательством проделанной работы» опираются на старые, предшествовавшие биткоину протоколы. Пропускная способность прежних моделей была выше, хотя они не могли обеспечить сравнимый уровень защиты без централизованного механизма контроля, отвечающего за идентификацию и авторизацию пользователей.

Банковские модели в основном применяли созданный в 1999 году алгоритм консенсуса, известный как PBFT (practical byzantine fault tolerance, или «задача византийских генералов»). Он гарантировал всем авторизованным контролерам реестра, что их действия не скомпрометируют общую запись, даже если в их рядах окажется злоумышленник. При такой системе компьютеры вносят обновления в реестр только после сбора определенных свидетельств подтверждения со всей сети.

Закрытые, приватные блокчейны с ограниченным доступом вызывали у разработчиков куда меньше энтузиазма, чем глобальный посыл Эфириума — избавить мир от любых посредников — или распродажи токенов, собиравшие десятки и сотни миллионов долларов. Помогать банкам сэкономить на операциях с ценными бумагами куда скучнее. Однако у Уолл-стрит толстые кошельки, а это всегда привлекает кадры. К примеру, в разгар «гражданской войны» Биткоина инвесторам удалось переманить нескольких крупных разработчиков и поклонников криптовалюты. Их утомило отсутствие прогресса в эксперименте Накамото, а финансисты предложили возможность создать нечто собственными руками, не впутываясь в мучительные дебаты с аморфным раздробленным сообществом.

Наибольшую пользу из ситуации извлекла исследовательская компания R3 CEV, ориентированная на финансовый сектор. Руководство R3 мечтало о распределенном реестре, который, с одной стороны, собрал бы все плюсы мгновенной проводки ценных бумаг и межотраслевой синхронизации учета, а с другой — встроился бы в сложную систему банковских правил и позволил бы всем участникам сохранить конфиденциальность данных. К весне 2017 года консорциум, возглавляемый R3 CEV, насчитывал более ста компаний. Каждая платит годовой членский взнос в размере 250 тысяч долларов и получает доступ к новейшим разработкам лабораторий R3. Кроме того, в 2017-м основатели компании привлекли около 107 миллионов долларов инвестиций, преимущественно от финансовых структур. Частично эти средства ушли на наём таких специалистов, как Майк Хирн — один из главных разработчиков Биткоина, который расстался с криптовалютным сообществом из-за ожесточенных внутренних конфликтов[166]. Кроме того, R3 привлекла к работе другого знаменитого криптобунтаря — Йена Григга, позже перешедшего в компанию EOS. В 2017 году научно-технический отдел R3 возглавил весьма известный и уважаемый в блокчейн-сообществе Ричард Гендал Браун. Таким образом, в компании подобрались весьма ценные инженерные кадры.

Еще раньше научным директором лабораторий R3 стал Тим Суонсон — блокчейн-аналитик, который пережил краткий период увлечения биткоином, но позже разочаровался в идеологах криптовалюты и превратился в яростного критика биткоина, злорадствовавшего по поводу всех его неудач. Примерно на тех же позициях стоял Престон Бирн, главный юрисконсульт компании Eris Ltd, позже переименованной в Monax. Компания разрабатывала закрытые блокчейны для банков и прочих организаций. Когда Бирн в соцсетях не выражал свои весьма пестрые политические взгляды — в поддержку Трампа, против выхода Британии из ЕС, за Вторую поправку, за криптографию, против открытого ПО, — он по обыкновению высмеивал фанатов биткоина. Для Суонсона, Берна и их единомышленников раскол и хаос в лагере Биткоина стали настоящим праздником.