Машина правды. Блокчейн и будущее человечества

Сложнее всего оказалось расширить программы мобильного кредитования, и здесь основным препятствием тоже стала банковская парадигма. Когда речь заходит о займах, мобильные платежные системы вроде M-Pesa, которые, как правило, вынуждены опираться на государственные финансовые институты, возвращаются к традиционным моделям и параметрам одобрения кредитов. Поэтому слабо разработанные, субъективные механизмы подтверждения личных данных и платежеспособности вновь становятся непреодолимой преградой, особенно если учесть, что крупные операторы мобильной связи используют свое привилегированное положение посредника, чтобы максимально повысить цены на услуги. Ведущие операторы, включая кенийскую компанию Safaricom, не стремятся к совместимости своих систем с другими провайдерами. Поэтому межсетевые и международные транзакции приходится проводить через африканскую банковскую инфраструктуру — малоэффективную, громоздкую и дорогую. Эти локальные платежные системы ничуть не похожи на открытые, общедоступные инновационные платформы, о которых мечтают поклонники блокчейна и биткоина. Да, они несколько облегчили малоимущим жителям процесс перевода денег, по крайней мере в рамках местной мобильной сети, но нынешняя модель банковской системы по-прежнему им недоступна, особенно при необходимости получить кредит (порой единственный выход в кризисной ситуации). Будучи не в состоянии подтвердить, кто они, чем занимаются и чем владеют, жители беднейших районов мира остаются заложниками финансовых акул, которые всеми силами удерживают их за чертой бедности.

Если бы в широком доступе имелись универсальные криптовалюты вроде биткоина, которые не требуют никаких документов и личных данных, малоимущим было бы легче вырваться из кабалы банков и мобильных операторов. Кроме того, у инноваторов появился бы стимул разрабатывать новые блокчейн-сервисы, включая кредитные программы, которые помогли бы беднейшим слоям населения.

В мире высоких технологий уже довольно давно обсуждаются способы поддержки тех, кто лишен доступа к финансовым услугам (или вообще отрезан от мира высоких технологий). К сожалению, через девять лет после изобретения криптовалюты уровень ее использования за пределами научно-технического сектора довольно низок. Отчасти потому, что в глазах широкой публики криптовалюта до сих пор ассоциируется с преступными махинациями. Ее репутация еще сильнее пострадала в 2017 году, когда создатели вируса WannaCry взломали компьютерные системы больниц и прочих общественных заведений, зашифровали жизненно важные файлы и потребовали выкуп в биткоинах. (В ответ на многочисленные призывы запретить биткоин, которые закономерно последовали за этой атакой, мы хотели бы отметить, что обыкновенные купюры гораздо чаще используются для преступных махинаций и отмывания денег, причем их путь отследить намного сложнее, чем историю транзакций в биткоинах. Однако когда речь идет о коллективном восприятии, все эти доводы теряют смысл. Из-за хакерских атак на репутации биткоина образовалось пятно.)

Второй тормозящий фактор — высокая волатильность биткоина, с которой могло бы справиться дальнейшее техническое развитие. Большинство из нас привыкло считать деньги в национальной валюте, поэтому скачущий курс криптовалюты не позволяет рядовым гражданам рассматривать ее как платежное средство. Кто же захочет покупать товары за денежную единицу, чья цена может в любой момент упасть и сделать потребительскую корзину процентов на тридцать дороже? Вот почему биткоин пока не реализовал свой огромный потенциал в качестве инструмента финансовой инклюзии. Иммигранту с Ямайки, возможно, и выгоднее отправить деньги родственникам в биткоинах почти без комиссии, чем выложить девять процентов за перевод через Western Union[195]. Однако пока его родня будет искать, где обменять биткоины на ямайские доллары, курс может рухнуть и обесценить всю сумму.