Машина правды. Блокчейн и будущее человечества

Такие системы традиционно основаны на доверии, возникающем благодаря узам дружбы и родства. Если тебя хорошо знает вся группа, намного сложнее нарушить обязательства и перестать вкладываться в общую кубышку после того, как получишь свою порцию. Однако эта модель доверия физически ограничивает масштаб операций. Вспомним число Данбара: антрополог Робин Данбар утверждает, что наибольшее число стабильных межличностных связей, которые способен поддерживать человек, равно 150[199]. Это означает, что группа взаимопомощи по определению должна быть довольно мала, ведь каждый ее участник должен входить в круг ста пятидесяти доверенных лиц любого другого участника. Вероятность этого совпадения снижается по мере роста группы.

И вот здесь как раз могут помочь блокчейны, смарт-контракты и токены. Стартап WeTrust, который консультирует Майкл Кейси, использует технологию блокчейн для автоматизации, структурирования касс взаимопомощи и встраивания в них поощрительных механизмов на основе токенов, что должно стимулировать добросовестное выполнение обязательств всеми участниками группы. Более того, возникает возможность добавления новых участников — не обязательно знакомых со всеми остальными, как в традиционных «кубышках». В отличие от банковских процедур, которые требуют все новых и более изощренных подтверждений идентичности, этот механизм понижает барьер доступа, перекладывая часть задач на саму систему, так что «знать клиента в лицо» уже не столь важно.

Вне зависимости от того, насколько эффективной окажется модель WeTrust, она в любом случае подскажет, как увязать новые системы алгоритмического распределенного доверия со старыми, глубоко укоренившимися структурами общественных отношений. На наш взгляд, крайне важно, чтобы проблемы беднейшего населения Земли не решались «сверху» инвесторами из Кремниевой долины, которые уверены, что знают, как это делать. Все решения должны приниматься в индивидуальном порядке, с учетом культурной специфики и социального устройства каждого отдельно взятого сообщества.

Безусловно, такие инициативы, как WeTrust, с их стремлением понизить барьеры доступа и обеспечить финансовую инклюзию, нужно приветствовать. Но не будем забывать, что в каждой культуре своя система идентификации. В той или иной форме вопрос об идентичности возникает всегда. Однако если подумать, что мы вкладываем в понятие «идентичность», о котором пойдет речь в следующей главе, мы обнаружим, что оно весьма неоднозначно, а в эпоху интернета связано с проблемой безопасности и социальных конфликтов. Именно в этой сфере сегодня рождаются наиболее радикальные идеи относительно применения технологии блокчейн.

Глава 8. Суверенная идентичность

* * *

До недавнего времени пятерку крупнейших институтов, занимающихся подтверждением личности, по умолчанию составляли правительства пяти крупнейших государств с самым большим населением — Китая, Индии, США, Индонезии и Бразилии. Однако в наши дни эту миссию выполняют новые, весьма могущественные инстанции, причем не прибегая к стандартным государственным инструментам вроде свидетельств о рождении, паспортов, удостоверений личности и т. п. Поразительно, что три из этих новых структур уже вошли в ту самую пятерку мировых лидеров, — это Facebook, Google и Twitter. Теперь они верифицируют наши заявления о том, кто мы такие. Заводя аккаунты в социальных сетях, мы фактически создаем онлайн-идентичность, которую третьи стороны могут использовать для проверки наших личных данных. Отсюда и растущая популярность технологии единого входа (SSO, single sign-on), позволяющей переходить с сайта на сайт без повторной авторизации. Сколько же «идентичностей» обслуживают эти техногиганты? Число подписчиков Facebook уже превысило два миллиарда; Google и Gmail насчитывают 1,2 миллиарда пользователей; платформой Twitter регулярно пользуются около 320 миллионов человек. Если существует объективная мера влияния этих компаний на нашу жизнь, то она, пожалуй, такова: информация, которой они располагают, в буквальном смысле определяет, кто мы есть.

Этот вид корпоративного вторжения в частную жизнь вызвал бурную негативную реакцию в странах Запада. Обнародованная Эдвардом Сноуденом информация о мониторинге персональных данных спецслужбами США затрагивала и подобные компании, что вывело проблему в публичную плоскость. В пьесе Джеймса Грэма «Частная жизнь» со знаменитым Дэниелом Рэдклиффом в главной роли зрителям весьма наглядно объясняют, каким образом в их смартфонах и планшетах накапливаются персональные данные и как эта информация может быть использована против них — например, когда компания Uber выводит карту поездок пассажира на гигантский дисплей посреди городской улицы. (Кстати, в пьесе использован и документальный видеоролик с участием самого Сноудена.)