Машина «ПТ-10»

Ребята заглянули внутрь туннеля: огоньки на формах бешено метались под ураганом, гасли, вспыхивали вновь и снова гасли. Ветру случалось оторвать пламя от опоки, и тогда несколько мгновений в воздухе носился похожий на лоскут комок пламени и тут же бесследно растворялся в темноте.

Тусклыми, погасшими и некрасивыми выходили опоки из туннеля.

Выбивщики железными баграми стаскивали их с тележек и разбирали. На решетчатый пол вываливались обгорелые чёрные глыбы плотного окаменевшего песка.

Выбивщик нажимал кнопку, где-то под полом начал гудеть мотор, решётка загрохотала, заходила ходуном, запрыгала и вместе с ней неуклюже прыгала и переваливалась с боку на бок песчаная глыба. Она быстро разваливалась, песок крошился и стекал вниз, под решётку, обнажая сердцевину — красную, раскалённую, но уже твёрдую отливку, блок автомобильного мотора.

Правда, он был не совсем такой, какой мальчики видели на малом конвейере, — весь малиново-красный, какой-то неотёсанный и угловатый, но его сразу можно было узнать по шести отверстиям цилиндров, ещё забитым дымящимся песком.

Просто глазам не верилось, что так быстро из жидкого чугуна могла образоваться такая большая и твёрдая отливка. Но это было так: блок глухо лязгнул, когда выбивщики подхватили его на крюки подъёмника и уложили в ящик электрокара.

Сквозь грохот и гул Толя крикнул Семёну Кузьмичу:

— Куда их повезли?

— Студить и чистить! — прокричал в ответ Фомичёв.

Павлик понял, что отливка уже готова, осталось только остудить её и почистить… Всё было просто, понятно, не хватало только одного — начала. Откуда всё это взялось — жидкий чугун в вагранке, чёрный песок в воронках над станками? Павлик не знал, а Семен Кузьмич, по всему было видно, собирался их провожать из цеха.

— А начало? Опять не видали! — крикнул он Толе.

— Какое начало? — удивился Семён Кузьмич.

Павлик начал рассказывать, но грохот заглушал его голос. Фомичёв — отвёл ребят в сторону, где было потише.

Толя рассказал, как ещё в моторном корпусе им захотелось посмотреть, откуда всё начинается, а Степан Ильич, парторг, сказал, что всё начинается в литейной. Вот они теперь в литейной, а начала…

— Верно! У нас всё начинается, у литейщиков! — подтвердил Семён Кузьмич. Он приложил папиросу к пепельно-серой отливке, лежавшей в электрокарном ящике, и кончик её мгновенно вспыхнул. Фомичёв сунул папироску в рот. — Вот отливка сделана, она и есть начало автомобилю.

— А чугун? Он откуда взялся? — спросил Толя. — Из вагранки, ясное дело…

— А в вагранку как попал?

Мастер несколько секунд смотрел на ребят с недоумением, не понимая, что они хотят узнать.

— Вот что! — сказал он наконец. — Вам охота посмотреть откуда взялся чугун? И вообще всё остальное? Пожалуйста! Пошли за мной! А мне-то и невдомёк, что самого начала вы и не видели…

Начало всех начал оказалось на шихтовом дворе, высоком и просторном помещении, ничуть не меньше самой литейки. По обе стороны рельсовых путей высились холмы яркожёлтого песка, штабели чугунных слитков и обломков, груды сероватого каменного угля — кокса и голубого камня — известняка. А на рельсах стояла длинная вереница вагонов, из которых подъёмный кран выгружал ещё песок, чугун, кокс и известняк, хотя всего этого добра здесь и так имелось немало. Поезда приходили сюда каждый день, запасы непрерывно пополнялись.

Из шихтового двора песок увозили к формовщикам, засыпали в воронки над станками.

Чугун, кокс, известняки в бадьях поднимали на колошниковую площадку и заваливали в глубокое, как колодец, нутро вагранки. Заваливали не просто так, а слоями: сначала на самый низ — слой кокса, на него — слой чугуна, потом — опять кокс и снова чугун, а иногда, как добавку, чтоб чугун получался крепче и лучше, валили порцию известняков. Получался как бы слоёный пирог. Нижний слой кокса горел и плавил лежавший выше слой чугуна, который потом вытекал через отверстие в боку вагранки прямо в ковш и шёл на заливку форм. Потом загорался новый слой кокса и плавил следующий слой чугуна, и так непрерывно, без конца…

Начало всех начал оказалось простым и понятным, но всё равно мальчикам стало грустно: нет, не справиться им двоим с таким делом, как постройка автомобиля!

В шихтовом дворе было тихо, только под самой крышей погрохатывал подъёмный кран. От него на тросах свисали две металлических лопаты, похожие на ладони, в которых свободно мог улечься человек. Они раскрывались над вагоном, загребали целую кучу песка, относили в сторону и высыпали на песчаную гору, высившуюся в одном из углов двора.

Разгрузка шла полным ходом, ладони опоражнивали один вагон за другим. Казалось, действуют руки невидимого великана. Но великана не было: сверху из кабины следила за работой ладоней, управляла ими. круглолицая крановщица в цветной косынке.

Наверное, недавно из ремесленного, а уже ворочает таким механизмом. Везде машины, люди почти ничего не делают руками… А где им, мальчишкам, взять такие машины? Негде. А без машин автомобиля не сделаешь, — чем больше они осматривали завод, тем больше в этом убеждались…