Машина снов (СИ)

Сотник резко выплюнул в воздух команду, и через мгновение им подвели низкорослых степных лошадок, смышлёных, как охотничьи собаки. Копейщики развернулись в сторону Марка и преклонили правое колено, отдавая салют посланцу императора…

…Синий воздух моментально похолодел и сгустился, как только оранжевый солнечный круг упал за горизонт. Марко спешился у «Яшмовой жабы», но не пошёл к освещённым десятками фонарей воротам, откуда пискляво кричал зазывала, а под прикрытием тёмных верблюжьих туш, сонно жевавших на привязи, прокрался к заднему входу, подле которого лениво стояли двое толстенных охранников с грубыми копьями. Марко посмотрел на слабо освещённые окна третьего этажа и тихо прополз за спинами неторопливо переговаривающихся толстяков, прячась за дорогими кошмами тонкого войлока, вывешенными на просушку.

Потерев ладони о подошву, чтобы не скользили руки, Марко почти неслышно вскарабкался на карниз второго этажа, прошёл по нему, впиваясь немеющими пальцами в почти невидимые трещинки в кладке, и, подпрыгнув, вбросил тело в единственное распахнутое окно, дышащее сладким теплом в остывающий вечерний воздух. Перекатившись через подоконник, Марко замер в тени, вытолкнув на полцуня рукоять меча из фиксатора. Но волнения оказались напрасными: за полупрозрачной ширмой грузный катаец с причёской вельможи сладко стонал под ласками двух смуглых девушек. Колокольчики, вплетённые в их волосы, издавали тихий ритмичный звон, перемежаясь мелодичным смехом наложниц, довольно откровенно обсуждавших на уйгурском своего клиента. Марко чуть не прыснул в кулак, расслышав непристойную шутку, но удержался и выскользнул из покоев, не потревожив сладострастников. Только песчаные узоры, непрестанно струившиеся вокруг его сапог, почти неслышно прошелестели в душной полутьме. Пробежав по пустому коридору, Марко толкнул известную ему с прошлого раза потайную дверь и вошёл в жаркий сумрак, напоённый тяжёлым ароматом асафетиды. Тонкий силуэт Тогана змейкой промелькнул на фоне светлого квадрата окна, и знакомый голос тихо мяукнул на катайском:

– Ни хао.

Марко улыбнулся внезапной официальности полускрытого темнотой собеседника и, приложив правую руку с зажатым в ней мечом к сердцу, громко выпалил боевой клич чингизидов. Тоган машинально ответил на клич, как полагалось в его отрядах, и тут же расхохотался, сказав с притворной досадой:

– Ты прав, Марко, кого мы пытаемся обмануть темнотой?

– А ты хотел бы обмануть меня?

– Перестань, – улыбнулся Тоган, зажигая масляный светильник.

– Зачем звал? Отец ведь запретил тебе видеться с его детьми.

– Что может сделать больной старик? Особенно если никто не расскажет ему об этой встрече, – сказал Марко, осторожно пробуя прощупать реакцию Тогана. Расчёт оказался верен: чингизид-полукровка не оскорбился, как поступил бы обычный сын обычного отца, а лишь рассмеялся. Марко понял, что польстил его чувству ревности.

– Неужели ты выполнил мою просьбу? – спросил Тоган. – Не побоялся войти в безумные грёзы моего без пяти минут венценосного братца?

– Я собирался сделать это. Но…

– Неужто испугался? Я слышал, что вы вроде бы виделись.

– Мы виделись только мельком, и бояться мне ничего не пришлось. Темур лишь дал мне знать, что ему известно о моём намерении… э-э-э, – Марко на секунду стушевался, подыскивая нужное слово, – исследовать его сны.

– Это тебя остановило? Или ты сумел договориться с ним? – явно с подковыркой спросил Тоган.

– Мне не о чем с ним договариваться. Я с ним хлеб не делил. И в походы не ходил, – жёстко бросил Марко, глядя прямо в лукавые глаза чингизида.

Принц вдруг показался ему гнутым-перегнутым, как недоделанная заготовка для лука, сплетённая из лозы. Его поза, губы, руки, каждая складка лица – всё в нём напоминало змею, чьи кольца кажутся расслабленными, но внутри её сплетённого тела чувствуется напряжение, которое вот-вот выльется в молниеносный бросок, в укус, который сначала обольёт твоё сердце ледяной болью, потом сдавит горло и через минуту убьёт тебя. И Марку захотелось рассечь эти изгибы, чтобы предотвратить бросок, ударить змею первым. И он, не отрываясь, всматривался во влажную глубину чёрных глаз принца-полукровки, словно мечом взрезая его обволакивающую мягкость.

– Извини, я зря усомнился в тебе. Ты ведь солдат, а не царедворец, – с деланной снисходительностью проговорил Тоган, не выдержав прямого взгляда. – Я слушаю тебя.

– То, что я скажу, тебе не понравится, – издалека начал Марко, ослабив напряжение и старательно изображая осторожность.

Тоган удивлённо приподнял хорошо очерченную бровь и медленно отхлебнул чая, глядя на собеседника поверх края чашки. Игра в поддавки продолжалась.

– Я не мог использовать машину сновпротив императорского сына. Машину неусыпно охраняют, сопоставить время атаки на Темура и время моего присутствия в машине смог бы самый тупоголовый стражник. А терять свою молодую голову прежде времени мне совершенно не хочется, – сказал Марко и замолчал, нарочито медленно отпивая горький чай и так же пристально глядя на Тогана поверх чашки.