Машина снов (СИ)

Но он попросту уснул. Так ничего и не сказав. Я пришёл в ярость и… Плохо помню, что я кричал, как толкнул эту Голубку, что делал… Но когда я очнулся… Я сидел на её лице, положив на него подушку, и смотрел на её ноги… Они дёрнулись последний раз и замерли. Я позвал верного человека, вдвоём мы кое-как перевернули великана, обставив всё так, будто бы он, навалившись на неё телом, придушил шлюху. Мой расчёт оказался верен. Когда великан проснулся, горю его не было предела. Следы преступления были налицо: он очнулся голый, на голом трупе девки, её влагалище было полным спермы, от великана несло перегаром, он ничего не помнил… Он только выл, задрав свою огромную башку и проклиная вино и свою любовь к нему, небеса и землю, и всё на свете. Тем временем, мы переоделись в доспехи, вызвали десяток бойцов и явились в дом, якобы вызванные соседями.

Великан всё выл, мы взяли с него показания, которые он подписал, будучи словно одурманенным. Потом я сказал ему, что можно избежать казни, если он выполнит мою просьбу. Надо сказать, мне пришлось долго рассказывать ему о том, как ценна жизнь. Поначалу он и слышать ничего не хотел, только просил казнить его как можно быстрее. Но, к моему счастью, доверенный человек, которого я взял с собой, оказался умнее меня. Он сказал великану, что за убийство матери внебрачных детей императора ему полагается мучительная смерть. Ему якобы придётся умирать целый месяц, сказал мой помощник, в красках описав эту древнюю казнь. А я воззвал к его чувству долга, напомнив, что ему нужно быть подле тебя, и прочее… И тогда он сломался. В обмен на свою жизнь он дал мне чертежи машины и полные инструкции, как её нужно строить и использовать. Но долго он не прожил. Когда мы отпустили его, он вернулся в свой павильон и погиб.

– Я всё думаю, когда же ты перестанешь врать, Тоган? – устало сказал Марко. – Я был с Ичи-мергеном в ту ночь, и я, вместе с твоим отцом, обнаружил трупы Йоханнеса и Костаса самое большее через час после их гибели. Когда ты успел столько передумать, подготовить всё это дельце с этой твоей Голубкой и провернуть его?

Тоган выронил чашку и изумлённо посмотрел на Марка. Он нимало не выглядел виноватым, наоборот, скорее он походил на отца, который пытается втолковать что-то очень простое своему туповатому переро стку -сыну.

– Да ты что? Совсем ополоумел, дружище?! Час?! Ты говоришь, что прошёл час?! Я подозревал, что ты плохо различаешь реальность и сон, но не до такой же степени! Когда мы с отцом ворвались в павильон, где только что сдох чёртов идол Ичи-мерген, вы стояли там, как куклы! Вас можно было резать на куски, вы бы ничего не почувствовали. У Гуань-ци окуривал павильон травами трое суток, запретив всем входить, чтобы не заразиться этой дрянью. И он строго-настрого запретил нам трогать вас всех, потому что никто не знал, во что вы превратились. Мало ли что с вами? Все, кто касался окалины, нападавшей с этих омерзительных колдунов, умерли в тот же день. Мы не знали, что с вами делать! К исходу третьих суток отец дал приказ уничтожить всех, кто был в Павильоне снов, потому что мы не знали, что делать с вами, истуканами. Больше всего он, конечно, жалел о том, что ты оказался там и тебя коснулось дыхание мерзкого божества, которому поклонялся Ичи-мерген. Но в тот момент, когда мы вошли в павильон, чтобы выполнить приказ, ты проснулся. Вас было всего с десяток проснувшихся, остальные так и продолжали тупо пялиться в пустоту. Когда мы сносили им головы, у них даже веки не дрогнули.

Марко смотрел на него и смеялся.

– Перестань! Перестань смеяться, Марко! Неужели ты ничего не понимаешь?! А как бы ты тогда нашёл этих колдунов? Их ведь не могли найти сотни лет! Для того, чтобы их уничтожить, нужно было уничтожить их разом, когда они собираются все вместе, иначе один будет воскрешать другого и так далее. В тот момент, когда ты разрешил колдунам разобраться с телом Ичи-мергена, между тобой и ими образовалась какая-то связь. Или, может, она образовалась, когда ты увидел их божество. Может быть, оно тебе что-то прошептало, сказало нечто…

Марко хохотал уже в голос. Тоган вспылил, вскочил с места и сунул руку за пазуху. Он вполголоса бормотал ругательства, нашаривая в складках одежды что-то ускользающее, достал небольшую костяную коробочку и протянул Марку.

– Смотри, – безразлично сказал он, словно вмиг устав от внезапной вспышки гнева. – Мне больше не хочется ничего объяснять. Нет смысла.

Марко с любопытством отвернул крышечку и вытряхнул из пенала несколько совсем небольших бумажных свитков. Кривоватые, наспех набросанные чертежи, полуграмотные поясняющие надписи на латинском, но главное – точно и, что удивительно, почти совсем верно срисованные иероглифы заклинаний… Марко вздохнул и прикрыл глаза ладонью.

– А тебе никогда не приходило в голову, что отец сам послал своего верного пса на гибель? – осторожно спросил Тоган. – Что он сам отдал Ичи-мергену приказ опробовать машину? Зная, что он не вынесет этого испытания?