Машина страха

– Протест отклонен, – осадил Ванзаров. – Так как виновник не признается, мы вынуждены применить особые меры. Господин Лебедев определил, что при помощи электрофотографии, то есть метода профессора Наркевича-Иодко, а также экспериментов, которые были проведены вместе с доктором Погорельским, по электрическому снимку ладони можно определить, совершил человек преступление или нет… Метод новый, но результативный.

Раздался презрительный смешок мадемуазель Волант.

– Вы проводили эксперимент? – спросил Прибытков в глубоком возмущении. – И ничего мне не сказали?

Погорельский пробурчал что-то невнятное.

– Прошу тишины! – повысил голос Ванзаров. – Испытание несложное и безопасное. Кладете ладонь на фотографическую пластинку, господин Лебедев дает слабый ток, после чего возникает отпечаток электрофотографии. Господин Погорельский может подтвердить: среди двенадцати испытуемых ни одного убитого наповал…

Всеобщее внимание сильно смутило доктора. Деваться ему было некуда.

– Это незаконно, – раздался слабый возглас.

– Вы что-то сказали, господин Клокоцкий? – спросил Ванзаров.

– Нет-нет… Ничего… Послышалось…

Новых попыток бунта не случилось. Наверняка стены участка помогли. Ванзаров был готов подавить любые.

– Предупреждаю, – сказал он и выдержал паузу. – Отказ от прохождения электрофотографии будет означать признание вины. Господин Мурфи, вам ясно?

Химик злорадно улыбнулся.

– Сочту за честь.

– Прекрасно… Господин Калиосто и мадемуазель Люция?

Возражений не было.

– Мадам Иртемьева и мадемуазель Ланд?

– Разумеется, мы согласны, – ответила Вера.

– Мадемуазель Муртазина?

Нинель сменила платье горничной на черное, траурное. Глаза выплаканы. Она кивнула молча.

– Господа Прибытков и Погорельский?

– Как вам будет угодно – пользуйтесь моим методом!

Ответ доктора относился к криминалисту. Аполлон Григорьевич держал невозмутимое лицо.

– Господин нотариус?

Клокоцкий не имел возражений.

– Мадемуазель Волант желает отказаться?

– Делайте скорее, – ответила она, первой подошла к столу и вынула левую руку из муфточки. – Где тут пытают?

Лебедев подвинул черную пластинку, уже обмотанную проволокой, и положил на нее металлическую цифру «1».

– Еще минуту внимания, – сказал Ванзаров. – До проведения последней электрофотографии прошу никого не расходиться.

Машинка загудела. Раздался щелчок. Электрическая женщина отдернула руку и отошла с видом победительницы.

Аполлон Григорьевич довольно шустро проводил опыт, как будто сам изобрел. Менял пластинки, обматывал проволокой и клал очередную металлическую цифру, – в его запасах нашелся печатный набор подпольной типографии, разгромленной полицией. Господа и дамы самостоятельно клали ладони. Только руку Нинель Лебедев чуть прижал и посмотрел ей в лицо. Она не улыбнулась и не отвела взгляда.

Не прошло и четверти часа, как все было кончено.

Ванзаров отдал общий поклон.

– Благодарю… Электрофотографии будут готовы к утру. Тогда будут сделаны необходимые выводы. До этого никому не разрешается покидать столицу… Это и вас касается, господин Прибытков… Переночуйте у доктора Погорельского. Или можете здесь, в участке. Свободная камера найдется…

Пристав многозначительно покивал. А господин редактор только заявил:

– Возмутительно!

– Все свободны, – сообщил Ванзаров. – Прошу всех быть здесь к полудню…

Испытуемые двинулись к выходу.

– Господа, прошу собраться на улице! – послышался голос Калиосто.

Никто не кивнул Ванзарову на прощание, никто не сказал доброго слова. Даже Нинель.

– Ну как? – спросил он Лебедева.

– Вы хоть талант, но жулик, – ответил Аполлон Григорьевич, сворачивая провода от машинки. – Счастье, что служите в полиции, а не промышляете аферами… Лови вас, такого умного…

– Достаточно убедительно?

– Чушь надо нести с уверенным видом. Тогда верят.

– Благодарю…

– Не за что… У нашего директора Департамента и у вас получается изумительно… Сам чуть в обморок не грохнулся… А бедняга доктор на меня всерьез разобиделся… Придется его «Слезой жандарма» отпаивать… Одна мензурка – и полон сил.

Трудно было представить, что еще утром Лебедев еле держался на ногах. Просто не узнать великого криминалиста.

Незаметной тенью в приемном отделении возник Курочкин. Филер был собран.

– Они пошли все, – кратко доложил он.

– И мадемуазель в траурном платье? – спросил Ванзаров.

– Так точно…

– Выступаем через десять минут…

– Не рановато? – спросил Лебедев. – Только войдут во вкус.

– Лучше раньше, чем потом собирать трупы…

– С вами не поспоришь. – Лебедев снял со стола походный саквояж. – Лично я в полной готовности…

Курочкин исчез так же незаметно, как появился.

Лебедев подошел поближе, чтобы пристав мучился и не мог подслушать.

– Друг мой, откройте секрет: чем их увлек ваш Калиосто?

– Магия, – ответил Ванзаров, глядя изумительно честными глазами. – И капелька логики… Остается ждать результат.

82

Парадная дверь была на замке. Кто-то проявил излишнюю осторожность. Вырывать с корнем еще один замок Ванзаров не стал. Его появление должно остаться незамеченным.