Машина страха

Вид Ванзарова был столь чист, невинен и спокоен, что Зволянский только диву давался: каким же беспощадным мозгом обладает этот красавчик, гроза женских сердец. Он выразил полное согласие такому порядку и просил только быть аккуратнее.

Ванзаров обещал непременно быть аккуратным. Нельзя было понять, в самом деле послушен или умело прячет своеволие. Непредсказуемая личность. Но Зволянский был доволен.

31

Когда люди знают друг друга достаточно давно, то обходятся без лишних слов. Лебедев обошелся без вопросов. Когда Ванзаров зашел к нему в лабораторию, криминалист был мрачен. Опасная сигарилья разминалась в его руке. Не заглядывая в протокол, он доложил то, что мог. На виске у Сверчкова пороховой след. Порох идентичен тому, что был найден в патроне из обоймы браунинга. Пуля, извлеченная из головы, соответствует калибру оружия. Вошла в мозги по прямой. Сам браунинг новый, еще в смазке. Куплен в оружейном магазине Вишневского на Казанской, 6, за несколько часов до самоубийства. В кармане Сверчкова найдена квитанция на пятнадцать рублей из магазина. Остается только подтвердить у приказчика, что товар и покупатель их. Вскрытие показало, что Сверчков незадолго до смерти ел печенье, хлеб, копчености, а также часа за два до этого пообедал домашней пищей. Следов ядовитых веществ в крови или органах найти не удалось.

– Особо проверил на опий и алкалоиды, – добавил он.

Не нужно было спрашивать: результат отрицательный. Аполлон Григорьевич сделал все, что мог, и потому был недоволен. Его работа не могла помочь чиновнику сыска.

– Благодарю вас, вы очень помогли, – сказал Ванзаров.

Лебедев только рукой махнул.

– Не умеете врать, друг мой… Я не девица, лишенная невинности, чтобы меня утешать… Вам куда хуже…

Что было отчасти правдой.

– Ничего особенного…

– Да, конечно… Бурцов небось свирепствовал…

– Переживал смерть помощника, как мог…

– Пристав сказал, что вы на сеансе рядом с мальчишкой сидели… Так я его проучил, чтобы глупости не болтал.

Ванзарову в третий раз пришлось сознаваться: да, сидел, да, слышал выстрел, да, было темно, да, можно было принять за спиритические звуки… Объяснение Лебедева не слишком впечатлило. Он явно ждал чего-то большего.

– Ну и как впечатления от спиритизма вообще? – спросил он.

– Сеансеры…

– Кто-кто?

– Участники сеанса что-то видели.

– А вам, друг мой, явилось привидение? – Лебедев был чрезвычайно серьезен. – Сократ или Пушкин, на худой конец?

– Слышал звуки, – ответил Ванзаров, зная, что дальше будет. И не ошибся.

Аполлон Григорьевич всплеснул руками не хуже кумушки и покачал головой.

– Что вы говорите: звуки! Ну надо же! Кто бы мог подумать! Для меня лучший звук, когда из шампанского пробка вылетает… А вам что же прислышалось?

– Щелчки.

Лебедев звонко щелкнул пальцами. Как официанта подзывал.

– Нет, сущие. Больше похоже на стук обо что-то твердое. Как стуки.

Аполлон Григорьевич отстучал морзянку по ножке лабораторного стола:

– Надо же, и у меня спиритические стуки!

– Стола не касались, я ладонь держал, – ответил Ванзаров. – Звук шел из-под стола.

– Еще проще: по ножке стула тарабанили.

– Другой звук. Я проверял. Стуков было много, чтобы не заметить источник.

– И что это означало?

– Выбор букв алфавита. Три стука – «да», один – «нет».

Исключительная серьезность Ванзарова остановила. Лебедев только хмыкнул:

– Ну, вам видней… То есть слышней… Не думали, что мальчонку все-таки ловко подстрелили? – спросил он, видя, что у друга нет ясного ответа о природе стуков и щелчков.

Хорошо, что вопрос прозвучал, а не остался витать среди мыслительных дебрей.

– Вы видели, как лежал браунинг, – сказал Ванзаров.

– Видел… В темноте могли подложить…

– Тогда будем отвечать на простые вопросы…

Лебедев понял, что вляпался в майевтику – логическую игру Сократа. Быть игрушкой в руках даже лучшего друга не хотелось, но и деваться было некуда.

– Ну, задавайте, – обреченно сказал он.

Для начала Ванзаров нарисовал схему рассадки участников сеанса.

Сверчков был помечен крестиком.

– Предположим, в Сверчкова выстрелили и положили оружие ему под руку…

– Предположим, – согласился Лебедев.

– Кому проще всего это сделать?

– Вам, – не без удовольствия заметил Аполлон Григорьевич. – Протянул руку и выстрелил в висок. Даже в темноте не промахнетесь. А квитанцию сунули в карман.

– Кто еще?

– Вот эта, Волант, – Лебедев указал на стул слева. – Кто такая?

– По правилам вопросы задаю я, – напомнил Ванзаров, чтобы не соблазнять без нужды «электрической» женщиной. – Могла Волант встать и незаметно подойти к Сверчкову?

– Могла…

– Приставила пистолет к виску и выстрелила?

– Почему нет. Только действовать нужно быстро.

– Куда бы вошла пуля при стрельбе из-за спины?

– Или в горло, или в глаз…

– А пуля вошла точно по прямой. Следовательно, Волант должна была находиться за спиной Сверчкова, но при этом выставить руку для прямой линии огня.

Лебедев попробовал изогнуть локоть, получалось крайне неудобно:

– Ну, если она уже проделывала нечто подобное…

– Допустим… Допустим также, что я не заметил в темноте движение. Например, она двигалась очень осторожно.

– Они это умеют…