Машина страха

Но не столько упрямство Иртемьева и нежелание делиться с друзьями раздражало Прибыткова. Хуже, что в кружке передавались самые странные слухи о каком-то аппарате, который открывает новые возможности. Что именно изобретает Иртемьев, не знал никто. Даже Афина и Вера Ланд, которых аккуратно и незаметно выспрашивали. Что порождало новые слухи и домыслы.

После самоубийства Сверчкова Прибытков решил: тянуть больше нельзя. Или Иртемьев расскажет все как есть, или… Что делать в случае другого «или», Виктор Иванович не знал. Не изгонять же великого медиума из кружка? С кем останется «Ребус»? Тем более грядут великие события… Однако странная мысль, что смерть юноши и опыты Иртемьева могут быть связаны, явилась и колола занозой.

В тяжких размышлениях они вышли на Литейный проспект. Доктор, простившись, побежал в другую сторону.

30

Директор Зволянский умел выкручиваться из любых ситуаций, но иногда его удерживала совесть. Не мог он напрямик приказать Ванзарову, что был должен. Не то чтобы действительный статский советник смущался перед подчиненным, обычным чиновником сыска. Он знал, что если сейчас обидит Ванзарова, то в следующий раз, когда без его таланта будет не обойтись, на него может не рассчитывать. Конечно, Ванзаров будет исполнять приказания. Но каждый начальник знает: между исполнением и достижением результата дистанция огромного размера, как любил говаривать Скалозуб. Пока задача представлялась Зволянскому трудноразрешимой.

Он так и эдак намекал на «возникшие обстоятельства», но обычно сообразительный Ванзаров ничего не понимал. И не желал прекратить его мучения.

– Дался же вам этот кружок спиритов, – наконец не удержался Эраст Сергеевич. – Оставьте его в покое!

– Прошу простить, распоряжение мною получено от господина статского советника Бурцова, – сказал Ванзаров, так некстати демонстрируя служебное рвение. – Сегодня утром докладывал ему о ходе розыска и получил ясные инструкции продолжать. Как мне поступить?

С досады Зволянский чуть не принялся кусать карандаш: привычка, от которой тщательно избавлялся. Как поступить, он сам не знал.

– Вы отменяете распоряжение судебного следователя по особо важным делам Бурцова? – продолжал Ванзаров, как завзятый служака.

Получалось у него неплохо. Замечательно получалось. Зволянскому оставалось только карандаш укусить: припер к стенке так, что не шелохнешься.

– Да что вы заладили! – с досадой проговорил он. – Неужели по-простому нельзя?

Надо сказать, что Ванзаров отличался милосердием не только к жертвам преступлений и хорошеньким девушкам, попавшим в беду, но и к начальникам. Когда тем приходилось несладко.

– Эраст Сергеевич, что от меня требуется? – совсем другим тоном сказал он. Чтобы не раскрыть самому очевидную тайну.

– Родион Георгиевич, дорогой… Оставьте вы в покое этого Иртемьева… Пусть себе…

– Вас полковник Пирамидов попросил?

Даже дерзости должен быть предел. Имя начальника Охранного отделения, произнесенное вот так запросто, произвело неожиданный эффект. Зволянский оцепенел и не мог выдавить из себя слова.

– Как вы узнали? – наконец пробормотал он.

В столице только считаные господа могли напугать директора Департамента полиции. А именно: министр внутренних дел Горемыкин, командир жандармского дивизиона барон Медем, прокурор города Дейтрих, ну и шеф политической полиции. Первые трое, скорее всего, ничего не знали о кружке спиритов. А вот Пирамидов наверняка мог проявить интерес… Только вот к чему? Неужели собирается ловить революционеров при помощи невидимых сущностей? Хотя лучше агентов придумать нельзя: видят и знают все, от них не скроешься. Найдут и бомбы, и листовки, и карты. Безграничные возможности задушить заразу на корню… Кто знает, что они там напридумывали. Пирамидов в подробности не вдавался. Однако когда утром телефонировал и мягко попросил не совать нос, это означало строгий приказ не лезть в чужой огород. Без лишних подробностей.

– Простите, сказал первое, что пришло на ум, – ответил Ванзаров.

Зволянский испытал облегчение:

– Рад, что вы меня понимаете.

Ванзаров понимал. Охранное отделение могло взять в оборот кого угодно. Ну, почти любого. Невзирая на чины и титулы. Так что вставать поперек желаний охранки в здравом уме никто бы не рискнул.

– Так точно… Только я не занимаюсь кружком спиритов…

Эраст Сергеевич прекрасно понял намек. И показал всем видом, что готов слушать с большим интересом.

– Вчера вечером помощник господина Бурцова Сверчков пустил пулю себе в висок.

– Какая жалость!

– Совершенно согласен… Произошло это в квартире Иртемьева при подозрительных обстоятельствах. Пристав 3-го Казанского участка Вильчевский открыл дело. Ну а я всего лишь помогаю общей полиции, как должно…

Решение было найдено. И решение блестящее. Теперь Зволянский с чистой совестью мог утереть нос полковнику Пирамидову: пристав занимается смертью мальчишки и ничем не побеспокоит спиритов. Эраст Сергеевич удовлетворенно кивнул собственным мыслям.

– Ну а если получится, также будет выяснена причина смерти Серафимы Иртемьевой. Исключительно случайно…