Машина страха

– Окна наглухо заперли, шторы задернули, свет выключили… Сеанс спиритический устроили! Прошлым летом такая жара стояла, вот и задохнулась Симушка моя бедная… Задушил ее Иошка, негодяй, у всех на виду… А деньги ее, состояние, которое в приданое получил, теперь его безвозвратно…

Как часто бывает, факты оказались не слишком полезными. Несмотря на уверенность мадам Рейсторм. Ванзарову были нужны более точные сведения.

– Не могли бы вы описать, что видели в квартире Иртемьева вчера? – спросил он.

Ударила рында. Ванзаров невольно вздрогнул.

– Нюська! – рявкнула старушка, хотя горничная уже влетела в гостиную. – Капли! Чего зеваешь!

Девушка извинилась и юркнула обратно, успев взглянуть на Ванзарова.

– Все видела… Все здесь, – сказала мадам Рейсторм, вынимая из конторки корабельный журнал. – Занесено, как полагается… На, читай…

Ванзаров раскрыл журнал. У пожилой дамы был быстрый и легкий почерк, как у молодой. Записи вела, как ведет капитан корабля. В разграфленных строчках были сухо отмечены события и время. Подробность записей говорила, что мадам Рейсторм живет с биноклем у окна. Без перерывов на обед.

Вчерашний день, как и предыдущие, был зафиксирован подробно. Ванзаров нашел запись о себе с указанием точного времени и комментарием: «С Погорельским новый увалень». Был зафиксирован визит Прибыткова и Мурфи посреди дня. Отмечен вечерний сбор гостей. Сверчков, названный Сверчком, оказывается, прибыл одним из первых. Спешил, чтобы не опоздать на собственную смерть. И новая запись про Увальня, который второй раз за день пришел в гости. Следующая запись была уже о визите пристава. Вильчевский был дружелюбно назван «Дураком в погонах». Лебедев удостоился имени «Дылда с саквояжем». Последние записи о санитарной карете и уходе пристава. Сведения точные, лучший филер позавидует. Жаль, что бесполезные.

– Настоящая флотская точность, – сказал Ванзаров, отдавая журнал. – Что делали гости до начала сеанса?

Похвала оказалась приятна мадам Рейсторм. Старуха погладила потертую обложку.

– Все у меня как на ладони… Ходили туда-сюда по комнатам, пока шторы не задернули.

– Кто задергивал шторы?

– Как у них заведено: доктор их полоумный… Еще до твоего прихода, юнга…

– С кем до сеанса разговаривал Сверчок? – Ванзаров нарочно назвал Сверчкова кличкой, чтобы сделать приятное даме.

Но вышло наоборот. Она поморщилась:

– Что мне за каким-то мальчишкой следить… Двигались разными курсами… Ты лучше доложи, юнга, что там стряслось?

– Сверчков застрелился, – ответил Ванзаров. Скрывать не имело смысла.

Вошла горничная с подносом и каплями. Мадам броском опустошила рюмку и крякнула. Как пират, осушивший бутылку рома. Горничная была отправлена вон повелительным жестом.

– И его Иошка доконал, – сказала мадам, не слишком огорчившись и не жалея, что юноша погиб. – Ну ничего, за все заплатит сразу…

– Елизавета Марковна, вы ведете наблюдение за Иртемьевым каждый день… Чем он занимается? Что за исследования проводит?

– Исследования! Тоже сказать – исследования… Девиц фотографирует, негодник! – с вызовом ответила она. – Как его дура жена за порог, так глядь – фотоаппарат наставит и молоденьких щелкает. Кто ему теперь помешает? Деньги Симушки по ветру пускает, негодяй…

– Ему помогает Вера Ланд?

– Сам, все сам… В полном одиночестве. Думает, никто не знает… От бинокля не спрячешься! – И мадам погрозила в окно цейсовскими стеклами.

Оставался еще один вопрос, который следовало прояснить.

– Господин Хованский часто вас навещает? – спросил Ванзаров.

Мадам Рейсторм усмехнулась. Отчего могли бы побежать мурашки по спине. У менее стойкой натуры.

– Миша? Частенько. Как деньги кончатся, сразу бежит к тетке… А ты, Родион, уж постарайся: отправь Иошку на каторгу… Раз в полиции служишь… А уж за мной благодарность не станет…

Такой чести Ванзаров мог только поклониться.

– Сделаю, что смогу, – сказал он. – Но мне потребуется ваша помощь, Елизавета Марковна…

– Проси, что хочешь, ради такого дела…

Слишком многого Ванзарову было не надо. Он лишь хотел быть уверен: если в квартире Иртемьева случится нечто странное или неприятное, сразу сообщать ему. Мадам Рейсторм обещала, что не позволит Иошке в этот раз отвертеться. Будто дала честное пиратское слово.

Рында ударила набатом. В соседней квартире нервная дама уронила чашку.

– Нюська! Проводи гостя!

Когда в прихожей Ванзаров надевал пальто, горничная улыбнулась ему слишком невинно.

– И на мою помощь можете рассчитывать, господин Ванзаров, – сказала она, облизнув губку кончиком языка. – Все, что угодно… Зовите меня Нинель…

Ванзаров ничего не мог обещать столь ласковой и милой мадемуазель.

28