Машина страха

Третьего гостя Иона Денисович не мог выгнать сразу. Миша Хованский не только отличался легким нравом, но и числился в родственниках. Всегда готов был оказать услугу. И никогда не отдавал взятые в долг суммы. Обещая, что найдет невесту с богатым приданым и вернет все сполна. Иртемьев хотел отделаться от него, но как-то так вышло, что Миша уже с полчаса сидел в малой гостиной, потягивая коньяк. Болтал без умолку, часто шутил, стараясь развеять мрачное настроение хозяина дома. Тот разговор не поддерживал, отвечал односложно, чаще отмалчивался.

Хованский оглядел гостиную, будто забыл что-то.

– А где Афина и Верочка?

– Выгнал, – ответил Иртемьев.

Миша решил было улыбнуться, но шуткой и не пахло.

– Как выгнал? – спросил он, забыв о рюмке.

– Как выгоняют паршивую собаку…

– Да за что же?

– Есть за что… Михаил, я устал смертельно, отложим разговор на потом…

Чтобы коньяк не пропал, Хованский опустошил рюмку залпом.

– Понимаю, Иона, друг мой… Не буду утомлять… У меня к тебе дело…

– Денег не дам, – сказал Иртемьев, зная, что других дел у шурина не бывает.

На него отчаянно замахали.

– Не нужно мне в долг! Располагаю свободной суммой, почти тысяча рублей, – сказал Миша и понял, что сболтнул лишнего. Не про сумму, от которой осталось меньше восьмисот рублей, а вообще. – Ты не подумай, все помню, каждый взятый у тебя рубль. И вот хочу вернуть…

– Очень хорошо, изволь… – Иртемьев жестом указал, куда можно положить деньги.

Мишу это ничуть не смутило.

– Дело только предстоит… Но такое выгодное, что вообразить трудно!

– Опять на верную карту ставить будешь? Не надоело?

– Нет, тут хитрость в другом. – Миша торопливо, но довольно разумно изложил деловое предложение.

Иртемьев выслушал, не перебивая.

– Чудесно, только мне какое до этого дело?

– Долг верну! – засиял Хованский. – И еще останется!

– Жду с нетерпением и желаю удачи… Все, Михаил, сил больше нет…

Хованский улыбался и ничего не замечал.

– Чудак ты, Иона! Без тебя ничего не выйдет…

– В акциях я ничего не смыслю.

– Да при чем тут акции! – Миша отбросил рюмку на кресло. – Твоя помощь и участие в другом нужны…

– Прости, я тебя не понимаю, – устало сказал Иртемьев.

Оглянувшись, будто их могли подслушивать, Хованский подошел и обнял его за плечи.

– Помнишь, ты рассказывал, что опыт проводил…

Иртемьев смотрел на шурина с плохо скрываемым раздражением.

– Нет, Михаил, не помню…

– Да как же так? Точно помню, рассказывал…

– Наверно, пошутил… Извини, не до тебя…

– Э, брат, знаю я тебя! Ты шутить не умеешь… Одолжи вещицу. Только на завтра, один разочек… И готово дело. Весь долг верну… С процентами…

Лицо Миши сияло простодушием и честностью. Как у опытных жуликов. Когда смысл просьбы прояснился, Иртемьев скинул его руку с плеча.

– Вон отсюда. – Он указал пальцем на дверь.

– Что ты, Иона, это же я… Для общего дела…

– Вон!

Хованский пошатнулся, будто получил удар под дых.

– Ты меня без ножа режешь… Пойми…

– Немедленно вон…

– Я ведь никому, ни полслова… Иона, помоги… Иначе я погиб окончательно…

– Пошел вон! – сдерживаясь на последнем пределе, закричал Иртемьев.

– Иона, пощади…

– Вон отсюда, негодяй! Мерзавец! Не смей больше являться в мой дом!

Схватив первое, что попало в руку, Иртемьев метнул это в шурина. Миша заслонился от диванной подушки. Он еще надеялся…

Иона Денисович уже не владел собой… Извергая ругательства и брызжа слюной, погнал шурина пинками в прихожую. Пока Хованский не развернулся и легонько не толкнул. Иртемьев упал на спину. Вскочив, замахнулся зонтиком.

– Подлец! – ревел он. – Гаденыш! Ненавижу!

Уже в дверях Миша обернулся.

– Чтоб ты удавился от своей жадности… Сдохнешь, как крыса, Иона…

В него полетели зонтик, калоши и женские ботиночки. Под жуткую ругань, какой позавидует торговка с Сенного рынка.

35

Нельзя знать заранее, оказался Курочкин невидимым для бинокля мадам Пират или его способность не простирается так далеко. На всякий случай Ванзаров дал знак, чтобы филер подошел к Кокушкину мосту. Где их встречу не могли заметить из дома на той стороне Екатерининского канала.

Судя по докладу Курочкина, утро у господина Иртемьева выдалось бурным. Визиты Мурфи, мадемуазель Волант и Хованского. Зачастили нынче гости. По записям мадам Пират, раньше такого паломничества не бывало. Обычно гости заглядывали ближе к обеду, да и то поодиночке. Если не считать спиритических сеансов, когда собирался весь кружок. Сухую информацию Курочкин раскрасил описанием скандалов, которые закатил господин Иртемьев.

– Объект Веселый выскочил как ошпаренный, – сообщил он. – Лицо красное и взволнован до крайности…

Следы последнего скандала ждали на лестничной площадке. Ванзаров поднял черный зонтик и калошу. С тем и позвонил в квартиру.

– Кто еще? – долетел из-за двери злобный окрик.

Гостей Иртемьев возненавидел.

– Сыскная полиция, чиновник Ванзаров…

В прихожей было тихо. Он постучал уверенно и строго:

– Господин Иртемьев, прошу открыть.

– Мне нечего сказать… Все известно… Добавить нечего… Я болен… Нездоровится… Прошу оставить меня в покое, – отвечал Иона Денисович глухо, но куда спокойней. Наверное, весь пыл выгорел…