Машина страха

Стол с алфавитным кругом и свечой был на месте. Одиннадцать стульев расставлено. Не было ни чая с самоваром, ни бутербродов, ни печенья. Дом не топился, было холодно и зябко по-осеннему. Волант куталась в шаль. Вера и Афина отчужденно сидели на диване. Прочие гости разбрелись по углам. Мурфи держался поближе к предмету, накрытому черным платком.

Не было центра, вокруг которого все привыкли собираться. Никто не спрашивал: «Где же наш дорогой Иона Денисович? Почему его нет? Как же мы проведем сеанс без медиума?» Пояснения уже были даны, но обошлись Прибыткову недешево. Так много врать ему не приходилось никогда. Даже на аудиенциях в министерстве внутренних дел, когда он убеждал в необходимости провести в России спиритический конгресс. Собственно, ради этой великой цели он умолял кружковцев согласиться. И теперь старательно избегал общества.

Никто не разговаривал. В гостиной царила недобрая тишина. Электрические токи бурлили и поднимались волнами. Время сеанса неумолимо приближалось. Погорельский хотел было задернуть портьеру, но Ванзаров попросил оставить как есть. Доктор выразил удивление, но возражать не стал. Звякнул дверной замок. Вера ушла открывать и вернулась с Хованским. Миша растерял привычную веселость, затравленно глянул на Ванзарова, кивнул и отошел подальше.

На часах было без трех минут девять. Неслышной тенью вошел Прибытков, спросил, не пора ли начинать и где обещанный медиум. Ванзаров уверил, что тот появится с минуты на минуту. Можно занимать места.

– Господа, прошу садиться, – пригласил Виктор Иванович. Голос его не внушал ни бодрости, ни оптимизма.

Никто не шевельнулся. Вера встала, помогла Афине и отвела к столу. Барышни заняли привычные места, оставив межу собой пустой стул для Клокоцкого.

– Мадемуазель Волант, прошу вас! – Прибытков словно умолял не мучить ни себя, ни его.

Магнетизер бросила на Ванзарова недобрый взгляд, не спеша подошла и села напротив Веры и Афины.

Хованский без лишних приглашений устроился слева от нее.

– Мессель Викентьевич, господа… Ну, прошу вас… Окажите милость… – Прибытков даже ладони сложил молитвенно.

На такой призыв нельзя было не откликнуться. Доктор с нотариусом и Мурфи уселись, где положено. Место медиума и два стула пустовали.

Раздался звонок. Ванзаров отказался принять услуги Веры и сам направился в прихожую.

– Что за цирк здесь устроен? – тихим и злым шепотом проговорил Клокоцкий. – Что этот полицейский себе позволяет?

Прибытков сложил руки на груди.

– Станислав Станиславович, друзья мои… Умоляю: ведите себя разумно… Это крайне необходимо для дальнейшей судьбы нашего журнала и кружка…

– Может, сей субъект сам в медиумы метит?

Волант презрительно засмеялась, а Виктор Иванович сжал виски:

– Всех призываю к сдержанности…

Клокоцкий пробурчал что-то, но попытки к бунту не повторял.

– Добром не кончится, помяните мое слово, – сказал Мурфи, оглядываясь на соседей. Афина не ответила, опустив глаза, а Хованский будто не расслышал.

– Чрезвычайно неловкая и неуютная ситуация, как в такой атмосфере можно проводить сеанс? – высказался Погорельский. Чем выразил общее мнение. Разлитое электричество прокатилось одобрительной волной.

– Мессель Викентьевич! Извольте держаться в рамках! – прошипел Прибытков, который испытывал неописуемые муки. От всего происходящего, а больше оттого, что не мог ни сказать правду, ни прервать пытку. Не пристало капитану бежать с тонущего корабля. Даже капитану в отставке.

– Тише, господа, возвращается…

Ванзаров вошел первым и развернулся в манере отменного дворецкого.

– Господа, позвольте представить медиума, месье Германа Калиосто, и его спутницу, мадемуазель Люцию…

Прошелестел звук, как от смятой газеты. Все глаза были обращены к вошедшим. Калиосто выглядел чрезвычайно эффектно: блестящий концертный фрак с искрой, сорочка черного шелка с широким воротом, затянутым красным бантом, в котором сверкала брильянтовая брошь. Кудрявая шевелюра раздувалась черным облаком. Зато Люция была в самом скромном сером платье без кружев и украшений, волосы просто зачесаны и стянуты на затылке.

Калиосто отдал общий глубокий поклон. И как будто впитал большую часть электричества. Атмосфера заметно разрядилась. Волант игриво сощурила глазки, Погорельский удивленно поднял брови, Клокоцкий презрительно скривил губы, Вера с Афиной доброжелательно ответили на поклон, а Хованский даже помахал рукой. Мурфи ничем не выразил удивления. Прибытков встал и лично приветствовал гостя рукопожатием. Чтобы ни у кого не осталось сомнений: редактор «Ребуса» исключительно рад новой встрече, прошлое поминать не стоит, а жалеть можно о том, что месье сразу не признался, каким спиритическим талантом обладает.

– Что вам потребуется для сеанса? – заботливо спросил он.

Калиосто окинул взглядом стол.

– Лучшего нельзя и желать…

– Приятно слышать… Что ж, в таком случае можем начинать?

– Господин Прибытков, позволите выразить мое почтение каждому члену кружка?

Виктор Иванович только плечами пожал.

– Что за вопрос! Вы тут фактически хозяин…