Машинист

Майор, оправившись от удивления, молча посмотрел на бойцов, открыл дверь и выпрыгнул из будки паровоза. Он проводил взглядом уходящий поезд, словно свою жизнь. В этот момент в нем не было злобы, не было ненависти, только лишь спокойствие и уважение к врагу, который позволил ему достойно уйти. Это был момент истины. Раздался выстрел, и жизненный путь майора нашел свое пристанище на волжской земле.

– Зря отпустил, привязали бы к смотровой площадке, и ехал бы так до Петрова Вала, – недовольно высказался старлей.

– Он из спецназа, все равно убежал бы, а так сам все сделает.

– С чего ты так решил? – недоверчиво спросил старлей. – И вообще, о чем вы говорили?

– Это бусидо. Путь воина, путь смерти. Древний кодекс чести, который ставят в основу воспитании бойцов спецназа, разведки и кадровых офицеров спецгрупп.

– Даже не хочу спрашивать, откуда ты это знаешь, – рассматривая планшетку майора, промолвил старлей. – Смотри, Клим, подробная карта местности до самого Сталинграда. Видно, к делу подошли серьезно, долго готовились.

Впереди близился очередной разъезд, Клим взглянул на режимку и радостно воскликнул:

– Лебяжье! Еще двенадцать километров осталось.

Было понятно, что местность подверглась массированным авиаударам, разъезд был пуст, пост уничтожен взрывом. Клим снизил скорость, и поезд тихо проследовал по взбученному пути.

– Стрелка прямо, – крикнул старлей.

– Нам туда и нужно.

Миновав разъезд со скоростью пятнадцать километров в час, они выехали на перегон, но через два километра остановились. Клим спустился с паровоза и пошел вперед осматривать путь. Картина была мрачная: от ударов бомб путь разворотило, смешав в кучу рельсы и шпалы.

– Старлей, бери флажок и беги в хвост поезда, будем осаживать обратно в Лебяжье. Если что не так, маши красным флагом, я остановлюсь.

С небольшой скоростью они осадили поезд обратно на станцию, за выходную стрелку. Старлей вернулся в будку паровоза и закурил.

– Что будем делать? – задумчиво спросил он.

– А куда ведет путь по левую сторону? – поинтересовался Клим. Они стали копаться в картах местности. На карте в планшетке майора все было подробно изображено.

– Камышин – Нефтяная Пристань,– разобравшись, сказал старлей.

– Оттуда есть путь в Петров Вал?

– Да, с порта две ветки, вторая – в обход на Иловлю.

– Значит, Камышин.

Переведя стрелку, они продолжили движение, уже в неизвестном для них направлении, в надежде, что путь окажется цел.

Глава 11. Нестандартное решение

Ехали очень медленно, не более двадцати километров в час, путь был собран из остатков рельсов и использовался как вспомогательный. По мере приближения к пристани на местности стали появляться большие воронки в земле. Было очевидно, что произошла массированная бомбардировка. Местами путь вздымался и резко проваливался, как будто его клали на вспаханную землю. Появилось странное чувство, что он жидкий как кисель и вот-вот убежит из-под колес куда-то в сторону.

Поезд начал замедляться. Клим обратил внимание на манометр тормозной магистрали: давление воздуха стремительно понижалось. Он резко закрыл регулятор, и поезд быстро остановился, встав как вкопанный. Только бы не сход, на секунду подумал Клим, и от тревоги его сразу прошиб пот.

– Что случилось? – спросил старлей.

– Оставайся в будке, – приведя вспомогательный кран тормоза паровоза в действие, кратко ответил Клим.

Он спрыгнул с будки паровоза и побежал вдоль поезда, пристально всматриваясь в колесные пары вагонов. Добежав до девятнадцатого вагона, он обнаружил саморасцеп, и ситуация стала понятной. Перекрыв концевой кран вагона и осмотрев весь поезд, Клим со спокойным сердцем вернулся обратно.

– Сильная просадка пути, авиация постаралась на славу. Такое бывает. Вагоны расцепляются, когда центра осей автосцепок превышают установленную норму, но это не смертельно. Беги к месту расцепа, – обращаясь к старлею, сказал Клим. – Осадим поезд, а как сцепимся вновь, соединишь тормозные рукава и откроешь концевые краны вагонов.

– А вагоны не укатились? – с волнением спросил старлей.

– Какие вагоны? – не совсем поняв вопрос, переспросил Клим.

– Ну, те, которые отцепились.

– Автотормоза на то так и называются, что срабатывают при расцепе, – еле сдержав улыбку, объяснил Клим, понимая, что для человека, далекого от железной дороги все кажется простым в обычной ситуации и абсолютно непонятным, когда дело касается технических особенностей. – Не бойся, стоят на месте – паровозом не сдвинешь. Соединишь рукава, откроешь кран, посмотри, чтобы тормоза хвостовых вагонов отпустили, и возвращайся.

Произведя все технические операции, бойцы вновь продолжили движение, вот только ехать пришлось десять километров в час, а то и меньше, чтобы автосцепки не плясали.