Машинист

– Рисковать?! – возмущенно переспросил полковник. – Вы оглянитесь вокруг, что творится! Не вам объяснять: каждая минута нахождения на этом участке – это смертельный риск. Люфтваффе летает здесь как дома, а я хочу им объяснить, что они в гостях. Мне нужно поднять самолеты в воздух, это спасет много жизней и остановит наступление. Братцы, надеяться больше не на кого, я прошу о помощи.

– Фонарь есть? – посмотрев в глаза полковнику, спросил Клим.

– Есть, а что? – растерянно ответил полковник.

– Мы осадим поезд и сцепимся с хвоста состава. Беги к паровозу и отцепись от него, ехать будешь на передней подножке вагона. Если будет какое-либо препятствие, сразу прыгай и маши фонарем по кругу. Когда доедем до станции, как только увидишь входной семафор, маши остановку. Приготовишь маршрут приема, я затащу поезд. Все понятно?

– Да, братцы, спасибо! – радостно ответил полковник, выбегая из будки.

– Подожди! – окликнул его Клим. – Скажи бригаде, чтоб помогли сделать маневры по перестановке поезда.

Полковник, кивнув в ответ головой, побежал отцепляться от паровоза, как ему и объяснили. А тем временем Клим осадил поезд за выходную стрелку, старлей перевел ее, приготовив маршрут на занятый путь. И они заехали в хвост поезду, состоящему из цистерн, сцепившись с вагоном, соединили тормозные рукава. Клим увидел сигнал, подаваемый фонарем, – ехать назад.

Переведя реверс на обратный ход и открыв регулятор на малый клапан, они выехали обратно на перегон, вытащив поезд за границу разъезда. Когда полковник с машинистом приготовили маршрут на боковой путь, в объезд сошедшего с рельс паровоза, подали сигнал «движение вперед». Клим, выполнив команду, привел паровоз в движение, и тот потащил уже два поезда, один за собой, другой перед собой. Машинист внимательно наблюдал за сигналами, которые подавал полковник, находившийся на подножке первого вагона по ходу движения поезда, потому что в данный момент именно полковник был их глазами.

Миновав разъезд Захаровка по боковым путям, Клим открыл регулятор на большой клапан, и поезд стал набирать скорость.

– Кидай дрова, старлей, жар нужен как никогда, впереди подъем.

Клим довел давление пара в котле до предельного, стрелка манометра перевалила за тринадцать атмосфер. Вступив на подъем, поезд стал затягиваться, то есть уменьшать скорость по мере движения. Клим управлял паровозом крайне напряженно, он прекрасно понимал: случись остановка, взять с места и опять продолжить движение не представится возможным. Как будто читая молитву, он постоянно про себя проговаривал, обращаясь к паровозу: «Давай, браток, ты сможешь, еще километр». Вес поезда был слишком велик, и паровоз часто пробуксовывал на месте, тем самым теряя в скорости. Нажимая на педаль песочницы, подавая песок под колеса, Клим надеялся увеличить сцепление колес с рельсами, но всему есть предел, и скорость снизилась до пяти километров в час. Паровоз затрясло, он стал прыгать, паровая машина работала на износ.

– Нужно добавить мощи, – сказал старлей.

– Да нет, брат, больше некуда. Машина может ровно столько, сколько она может, – ответил ему Клим.

На секунду показалось, что вот она, остановка, но первые вагоны уже перевалили подъем и пошли на спуск. И в этот момент из котла начали вылетать клинья, которые забил старлей. Давление и уровень воды в котле стали стремительно падать. Клим открыл кран подачи воды из тендера, для того чтобы попросту не оставить котел сухим. Груженые вагоны один за другим выходили на спуск, таща поезд вперед. Ценой потери всей воды в паровозе, что привело к перегреву котла, перевал был преодолен. И вот долгожданный сигнал остановки. Полковник махал фонарем до тех пор, пока поезд не остановился.

– Бери молотки и клинья, надо устранить течи, пока есть хоть немного воды, – сказал Клим.

Из наружной обшивки котла сочилась вода, будто паровоз истекал кровью, как израненный зверь. Бригада быстро устранила течи, забив новые клинья. Клим спрыгнул на землю и обежал вокруг паровоза, спешно осматривая ходовую часть, затем поднялся в будку. Только он успел прикурить сигарету, как увидел сигнал ехать вперед.

Состав из цистерн выставили на ближний к платформе путь, чтобы было удобно подъезжать бензовозам. Старлей отцепился от впереди стоящего состава, и Клим осадил поезд за выходную стрелку. Приготовив маршрут на свободный путь, на последних парах они стали прибывать. Полковник больше к ним не подходил, он был занят организацией доставки топлива. И только случайно, когда Клим ехал по пути станции, он увидел на платформе полковника, отдававшего указания подчиненным. Их взгляды пересеклись, и полковник, сняв фуражку, благодарно кивнул головой.

– Смотри, Клим! Наше спасение – колонка, – восторженно воскликнул старлей.

– Дотянули, – сказал Клим, устало улыбнувшись, и остановил поезд около нее.

***

Москва, 2 сентября 1942 года, 03:51 ночи. В кабинет с очередным докладом к генералу-лейтенанту Хрулеву зашел секретарь.

– Разрешите доложить, товарищ генерал-лейтенант.

– Докладывай, – в надежде на хорошие новости сказал Хрулев.