Маска бога

Мертвое знамя Эрулан, так уютно обвившееся вокруг тела, покрывал тонкий слой инея, который уже начал таять под тусклыми лучами солнца.

Наступило утро.

Глава 2

Легкая дымка прошлого полностью не исчезла, придав небу цвет снятого молока с плывущим по нему опаловым пятном солнца. Судя по этому расплывчатому кругу, иногда проглядывающему сквозь листву позади, Джейм с Журом так и продолжали двигаться на север. Однако вскоре облака поглотили его, и девушка больше не была абсолютно уверена в направлении.

Лес понижался. Заросли скрывали контуры гор. Сперва Джейм решила, что это не доставит ей проблем: в конце концов, стоит повернуть налево, и они непременно упрутся прямо в Речную Дорогу. Однако где-то между Готрегором и Фалькиром Серебряная резко сворачивала к западу — как и перед Глушью. Пропустишь изгиб — и блуждай потом по холмам. Говорят, Ганс заплутал в миле от Готрегора в ночь резни. Тишшу доносил до него крики, но он так и не смог отыскать дорогу домой до рассвета. А его дочь сейчас идет по куда более дикой местности, чем он тогда.

Наконец-то путники вышли из-под деревьев и оказались у каменного лица утеса, увенчанного цветущим лавром. Болтун-ручей, важничая, омывал подножие скалы. Обескураженная, Джейм остановилась. Она ожидала увидеть впереди свободную дорогу, спускающуюся влево по горному склону. Должно быть, они не заметили первого поворота. И потерялись.

Потом девушка сосредоточила внимание на поверхности утеса напротив. Если бы солнце светило сильнее, то рельеф был бы гораздо объемнее, но даже так Джейм показалось, что она может разглядеть картинку: фасад домика, такого низкого, что он казался наполовину ушедшим в землю. Стены испещряли вырезанные ряды овалов с кругами внутри них — грубые, похожие на кричащие лица символы древней силы, известные как иму. На косяках и подоконниках буйствовали спирали.

Как похоже на жилище Земляной Женщины в Пештаре!

Но когда Джейм шагнула ближе, детали картинки изменились, она стала всего лишь выветрившейся каменной поверхностью. А ведь девушка совсем недавно думала о матушке Рвагге. Должно быть, воображение дополнило остальное. Но стоило отступить — вот оно опять, но не в точности такое же, как и прежде: теперь каменная панель двери была приоткрыта.

Еще в Пештаре стало ясно, что матушка Рвагга наделена особыми талантами. Вдобавок к ее способности далеко слышать медальон иму, который дала девушке полудикая бесовка-служанка Земляной Женщины, обладал силой, достаточной, чтобы содрать кожу с лица темного переврата и защитить Джейм в Безвластиях. Однако до сих пор она думала о матушке только как о колдунье местного масштаба. А обнаружить изображение ее норки в этих дебрях так тревожно. Вряд ли стоит исследовать ту дверь или ждать, кто (или что) появится из нее.

В любом случае вид суетливого ручейка у порога подал идею. Вода существует в мире в разных состояниях, начиная от великой Утробы Хаоса, водоворота шириной в милю на краю Восточного моря, до мертвых бассейнов у мыса Потерь, попав в которые, корабли идут на дно, как кирпичи; но один закон природы, как правило, неизменен: вода течет, куда-то впадая. Рано или поздно ручей должен привести к Серебряной.

Девушка и барс шли по течению до полудня, пока поток не перерезали несколько крутых порогов, в которые влились горные ручейки талой воды. На берегу Жур повстречал сурка, все еще не очнувшегося от зимней спячки, и быстренько разобрался с ним. Да, сырные корки не слишком питательная еда. Наконец между деревьями Джейм увидела раскиданную массу камней внизу, которые она вначале приняла за творение природы. Но это было не так. Путники вышли чуть севернее Фалькира, замка Брендана.

Джейм встречалась с Брандом, лордом Бренданом, на памятном ужине, устроенном ее братом после битвы у Водопадов.

«Верховному Совету нужно видеть тебя, — сказал тогда Тори, — чтобы убедиться, что ты, несмотря на свою кровь, всего лишь пешка, а не новый опасный игрок, введенный в игру родословных и власти».

Поскольку многие поверили, что она появилась тогда на краю обзорной площадки утеса со вспышкой и грохотом, Джейм полагала, что подобная перестраховка отнюдь не лишняя. Тем не менее пиршество обернулось сущим бедствием. Она должна была сидеть там в отвратительном розовом платье, ей не дозволялось есть, пить или (упаси, предки!) разговаривать, пока лорды обсуждали ее, как молодую норовистую кобылку, готовую превратиться в покорную лошадь, вынашивающую потомство. Реплики Торисена становились все короче и короче, словно он только сейчас впервые догадался, во что они оба вляпались.

По крайней мере он мог бы быть признателен, как думалось Джейм, что (не без ее помощи) в палатке отсутствовал лорд Каинрон, «не вполне чувствующий землю под ногами», а находящиеся в шатре не опознали в ее второпях раздобытом платье одежду гулящей толстухи-потаскухи из Каскада.