Маска Черного Тюльпана

Кроме того, что такое одна записка по сравнению с перспективой добыть целую гору доказательств? Майлз уже на три четверти опустошил стакан с джином и определенно преисполнился оптимизма, хотя свеча и догорела, а официантка Молли метала на него сердитые взгляды. Не довольствуясь одной запиской, решил Майлз, он соберет достаточно улик, составит против Вона основательное дело и выявит его сообщников, внедренных им по всему городу.

Той одной записки, если б ему удалось стащить нужную, вполне хватило бы для обвинения Вона — тут Майлз с тоской прищурился на уровень джина в своем стакане и сделал еще глоток, — но она никак не помогла бы выкурить сообщников Вона из их убежища. Где один таинственный человек в плаще с капюшоном, там обязательно есть и другие; шпионы обычно творят свои подлые делишки с помощью разветвленной сети.

К тому моменту, когда стакан опустел, Майлз составил план и попытался бы привести его в исполнение немедленно, если бы не подрастерял немножко форму. Он не был пьян, не с одного же стакана этой гадости… или их было три? Вспомнить он не мог. Во всяком случае, он немножко… устал. Точно. Устал.

Трудности с нащупыванием дверной ручки при выходе из таверны убедили Майлза, что ночью лучше еще подумать над планом и во всей полноте осуществить его на следующий день. Когда он снова сможет идти ровно. И потом, ему нужен помощник, и он знал, где его найти.

Выйдя теперь на Сент-Джеймс-стрит и по пути увернувшись от фаэтона с никудышным кучером, Майлз энергично зашагал в «Уайтс» — на поиски хорошей порции бренди и сообщника по преступлению.

Именно в такие моменты Майлзу не хватало Ричарда. Он никогда не признается — по крайней мере вслух, — но в «Уайтсе» стало как-то странно пусто без его старинного друга. На подобное дело логичнее всего было бы пригласить Ричарда; еще в школьные годы они даже разработали собственный шифр, оказавшийся не по зубам самым дотошным французским агентам. Так нет, Ричарду приспичило влюбиться. Несколько опрометчиво с его стороны.

Не то чтобы Майлзу не нравилась Амели. Она казалась довольно милой. Достаточно красивой, умной, явно преданной Ричарду. Не во вкусе Майлза, но это, вероятно, и хорошо, поскольку в его представлении мало что выводит из равновесия и бесчестит так, как преступная страсть к жене лучшего друга… за исключением, возможно, преступной страсти к сестре лучшего друга. Поэтому Майлза не особо волновало, что он не до конца понимает, что же Ричард нашел в Амели. Ничего лучшего для своего лучшего друга он и пожелать не мог.

Но, приобретя жену, человек меняется. Даже если означенная жена не вызывает никаких возражений. В прежние дни, пропади оно все пропадом, Ричард сидел бы в «Уайтсе», они уговорили бы бутылочку кларета, с мужской язвительностью прошлись бы по Бонапарту, пометали дротики, спланировали низвержение лорда Вона и отправились бы к джентльмену Джексону немножко помахать кулаками. А где теперь Ричард? Живет в деревне в Суссексе, вот где. Заживо себя хоронит.

Ну и ладно, по крайней мере Джефф в городе и не связан по рукам и ногам женщиной. Майлз принялся разыскивать своего второго лучшего друга. До недавних пор Джефф находился в Париже вместе с Ричардом, являясь вторым руководителем в Лиге Пурпурной Горечавки.

Сейчас он весьма кстати находился в Лондоне и был как раз тем человеком, который требовался Майлзу для разоблачения французского шпиона. Майлз заметил знакомый затылок у маленького столика в конце комнаты и пошел туда.

— Джефф?

Коротко стриженная темная голова осталась в прежнем, склоненном над столом, положении, перо беспокойно постукивало по исцарапанной столешнице.

— Пинчингдейл-Снайп?

По-прежнему нет ответа.

Майлз приблизился и услышал негромкое гудение, прерываемое постукиванием пера.

— О, если бы… — тук — я мог… — тук, тук — внушить тебе — тук, тук — любовь…

— «То закипела б молодая кровь»? — предложил Майлз.

Джеффри вскинул голову.

— Что ты тут делаешь? — требовательно спросил он, не выказав, как можно было бы ожидать, никакой радости при виде своего второго лучшего друга.

Майлз с некоторым недоумением уставился на исчерканный лист бумаги.

— Уж точно не то, что ты. — Он облокотился на стол и пробежал стихотворные строчки, написанные аккуратным почерком Джеффа: — «Короны Альбиона драгоценный перл, что сделать, чтобы ты стала моей?»

— Тебе что, некуда больше пойти? — процедил сквозь зубы Джефф, закрывая листок испачканной чернилами ладонью.

— Пожалуй, да. — Наклонившись, Майлз вглядывался между пальцев Джеффа. — Ты уверен, что размер выдержан, старина?

— У тебя нет любовницы, чтобы поехать потрепать кому-нибудь нервы? Куда-нибудь далеко, подальше.

— В настоящий момент — нет. — Майлз оставил литературные потуги Джеффа и небрежно прислонился к столу. — Я дал Каталине отставку на прошлой неделе. Опоздал, понимаешь, на ужин, а она обрушила на мою голову чайный сервиз.

Джефф невольно улыбнулся:

— Сахарницу и все остальное?