Маска: история Меллисы де Бриз

Втихомолку Меллису называли "Провинциалкой", кто с завистью, кто свысока. Но ее стаю приняли как своих. Многие, даже пожилые мэтры преступного мира удивлялись ее благоразумию. Они ставили Меллису в пример своим юным, чересчур горячим и самонадеянным ученикам.

Меллиса, войдя в Париж, не поскупилась отдать весь свой золотой запас из бархатного кошелька на установление полезных знакомств. Она щедро оплатила безопасность и независимость стаи и свою собственную. Меллиса умела считать. И справедливо считала, что двести экю*, которые она постепенно раздала — огромные деньги. Но если не отдать их сейчас, к этому запасу не прибавится ни сантима. А впереди зима и орда голодных конкурентов в любой подворотне. Меллиса знала, что слишком многие на свете сильнее нее, тринадцатилетней девочки без покровителей и родных. Но она не могла допустить, чтобы все они были еще и умнее. Неудивительно, что старые пройдохи, видя холодный расчёт и деловую хватку острых жемчужных зубок у столь юной особы, ставили ее в пример своим питомцам. И предрекали ей грандиозное будущее.

Очень скоро ее акции повысились настолько, что сперва женщины из зависти, а потом и солидные господа стали называть Меллису "Герцогиня Волчица". Это произносилось злым шёпотом за спиной. А в глаза ее звали только "Маленькой герцогиней". Но Меллиса слышала оба прозвища, и не могла решить, что льстит ее самолюбию больше.

"Если бы в приюте я считалась настолько примерной ученицей, как здесь, — думала временами Меллиса, — сестра Генриетта могла бы гордиться мной!"

Всё менялось, шло время, но чисто отцовская благосклонность королей преступного мира к Меллисе оказалась непреходящей.

Маленькая герцогиня регулярно платила дань и была строгих правил. Полиция тщетно охотилась лично за ней уже несколько месяцев, но ни одного наводчика, согласного помочь выследить ее, не нашлось. Да это было теперь тяжело сделать. Меллиса работала всё больше одна. Никто точно не знал, где ее можно найти. Но стоило сказать, буквально в пространство, что есть настоящее дело — она появлялась скорее, чем ее ожидали увидеть.

Большинство ее ребят перешли в парижские банды. Меллиса их не удерживала. У Сомси, одного из самых старых ее дружков, оказался талант карманника, и Сомси отделился, перейдя на тихую ювелирную работу.

* квартал и набережная д`Исси на юго-западной окраине Парижа.

* на месте Старого Рынка — "Чрево Парижа" сейчас находится Форум и центр Искусств им. Жоржа Помпиду. В прошлом Рынок был колоритной достопримечательностью города.

* ныне — площадь Вогезов.

* экю (`ecu — франц.) — французская монета. С XIII в. До 1653 г — чеканились золотые экю (1экю=3 ливра), позже серебряные (1 экю=3 франка). Упразднена в 1834 г. (В XIX в. "экю" назывались пятифранковые монеты).

9(2)

Рик держался с Меллисс дольше всех. И когда им пришлось расстаться, это случилось не по его вине. А по случаю облавы, какие всегда проводятся пред праздниками. В этот раз Рику не повезло накануне именин короля.

Меллисс не особенно горевала, хотя последние два года Рик всегда находился рядом, был ее адъютантом и верным поклонником. Теперь Меллиса осталась одна. Впрочем, одиночество мало страшило Герцогиню Волчицу. В работе ей теперь никто не был нужен. Она могла попросить помощи у любого, а многим могла бы и приказать. Но Меллисс тоже сошла с "общей" дороги, предав девиз "Кошелек или жизнь!" в пользу относительно "тихой" профессии. Зачем ей нужен был кто-то? Теперь она и сама могла приставить нож к горлу без криков и шума. Особенно ей нравилась реакция дам.

Многие знатные красавицы полюбили в последнее время гулять вечером по городу, нацепив полумаску. Если уж им хотелось действительно острых ощущений, Меллиса могла обеспечить их, как никто другой. А улов нескольких перстней и бриллиантового колье позволял ей надолго чувствовать себя состоятельной. Ведь воровские притоны, комнаты, сдающиеся тёмным личностям, кабаки и подвалы существуют не только для того, чтобы встречаться там по работе. В них жили. И можно вести пристойную благоустроенную жизнь с полным пансионом, если хватает денег.

И только полиция, не довольствуясь данью, которую ей платили, время от времени врывалась в спокойный налаженный быт, добавляя лишние проценты "вредности" старинному ремеслу разбоя. Полиция постоянно нарушала договоры и от нее никогда не знали, чего ожидать. Хуже того, личная гвардия нового кардинала считала своим долгом и вмешиваться в дела полиции, и заменять ее.