Маска красной смерти

— Старый? — со странной улыбкой переспросила Жанна. — Нет, он выдержанный, как коньяк. Да от него все наши девчонки без ума, визжат при его виде, как кошки. И он всего на 15 лет старше меня.

— А сколько тебе лет? — осторожно спросила я.

— Тридцать пять. — ответила она. — Что, Лена, по твоим меркам, наверное, я старая кошелка?

Я затрясла головой в энергичном отрицании.

— Да что уж там, сама десять лет назад такою была. — вздохнула Жанна. — Но я и в самом деле начинаю чувствовать себя старой. Может, я настолько стара, что уже потеряла женскую привлекательность? Может, мой возраст… именно он мешает Антону посмотреть на меня как на женщину?! — воскликнула она, судорожно схватившись руками за мягкие ручки кресла. Затем, полуоотвернувшись от меня, продолжала:

— Лена, я так мечтала, что вот доведем мы до ума эти чертовы таблетки. И я положу ему на стол заявление об уходе. И тогда… по его реакции пойму, как он ко мне относится. Я для него только функция, деловой инструмент, или он не хочет со мной расставаться. А теперь — теперь надо начинать все сначала. Я не выдержу!

— Жанна, но он тебя ни за что не отпустит! — горячо сказала я. — Он же сказал — ты его правая рука!

— А я не хочу быть его рукой! — вне себя, выкрикнула Жанна. — Я не хочу так и состариться, с микроскопом в руках. Если он меня не любит, я уйду. Да я лучше простой медсестрой работать буду, чем вот так… рядом с ним, но совсем чужой… — и она, уткнувшись лицом в кресло, тихо заплакала.

Я протянула было руку, чтобы погладить ее по голове, но не решилась. Так и сидела молча рядом, думая, что мне все-таки сильно повезло. Что бы ни случилось дальше, я знаю — Митяй меня любит!

Стройкин согласился меня принять сразу. То ли мой допрос все равно надо было провести в ближайшие дни, то ли он поторопился из симпатии к Митяю.

Я ожидала, что застану майора в крайне подавленном состоянии, но он выглядел бодрячком.

— Валера, как ты мог посадить Митяя в камеру? — тоскливо спросила я, усевшись напротив него и дождавшись, пока он демонстративно положит на стол бланки протокола. — Я думала, вы друзья…

— Лена, но дело-то резонансное. — мрачно ответил Стройкин. — Митяй такую панику нагнал на людей своими статьями про больницу, а тут — на тебе! — там еще и врача убивают! И все улики указывают на Золотухина. Ну не могу я его под подписку отпустить! Он, кстати, все понимает, и на меня не в обиде.

— Ему там плохо? — я в тревоге стиснула руки.

— В камере? Да ты что, Ленка! — возмутился Стройкин. — За кого ты меня принимаешь? Я его посадил в особою камеру, к проворовавшимся бухгалтерам и мелким мошенникам. Они уже все передружились, ночами напролет в карты режутся. Ты за него не волнуйся.

— Легко сказать. — горько усмехнулась я. — Передашь ему продукты?

Я протянула заранее приготовленную дорожную сумку с пирожками, апельсинами и соками. Усмехнувшись. Валера взял сумку и спрятал себе под стол.

— Передам, чего уж там. Но ты больше не тащи сюда торбы со жратвой, я его сам покормлю. Не боись, не помрет с голоду твой Митяй.

— Валера, что на самом деле произошло в больнице? — собравшись с духом, спросила я. — Как сам Митяй это объясняет?

— Вообще-то, вопросы должен задавать я… — неуверенно заявил Стройкин, но тут же с досадой махнул рукой: — А, что я с тобой темнить буду, не первый день знакомы! В общем, он уверяет, что дело было так…

Когда Митяй со Спиридоновым зашли в холл административного корпуса, он был абсолютно пуст. Мужчины сели в широкие кожаные кресла под огромными пальмами, упирающимися макушками в потолок, и врач попросил журналиста провести лично для него частное расследование, чтобы найти человека, похитившего таблетки. После статьи в газете Спиридонов был уверен, что Золотухин владеет какой-то информацией, которая более никому не известна. Митяю понравилась идея получить деньги за работу, которую он до сих пор делал бесплатно. Он с энтузиазмом согласился, и начал выяснять подробности, как вдруг на его мобильник пришло сообщение с незнакомого номера: «Лена за углом в обмороке выйди.»

Вспомнив, в каком состоянии я приехала в больницу, Митяй жутко перепугался, сказал Спиридонову, что через пару минут вернутся, и выбежал на улицу. Дежурившую неподалеку от выхода Милочку он даже не заметил. Он обежал здание по кругу, названия мне по мобильнику, и, убедившись, что меня нигде нет и мой телефон не отвечает, решил вернуться к Спиридонову, чтобы перенести разговор на другое время. А потом обойти все больничные отделения, чтобы найти меня.

Но, вернувшись в холл, он увидел, что врач лежит на полу возле кресла, а рядом валяются небольшой черный пистоле и красная пластиковая коробка. У него хватило ума не трогать оружие, но справиться с искушением взять в руки коробку он не мог. Сколько времени мы ее искали, надо же было узнать, что же там находится! Как раз когда он поднял коробку и убедился, что она пуста, в холл на цыпочках вошла Милочка и громко заорала, увидев лежавшего с дыркой во лбу Спиридонова.