Маска красной смерти

— Вот так вот. — устало закончил Стройкин. — На пистолете отпечатков пальцев нет вообще, на коробке — только золотухинские пальчики. Свидетельница Людмила Жданова уверяет, что, кроме Золотухина и Спиридонова, в корпус администрации никто не заходил.

Милочка… Людмила Жданова могла оболгать Митяя. — мрачно возразила я. — Она его ненавидит.

— Может, и могла, но не оболгала. — вздохнул Стройкин. — Ее слова полностью совпадают с рассказом самого Митяя.

— Но сообщение о моем обмороке на телефоне сохранилось? То, которым Митяя выманили из холла? От кого оно пришло?

— Сообщение есть. Телефон зарегистрирован на имя Рашидова Султана Ибрагимовича, гражданина без постоянной работы и определенного места жительства. Мы его, конечно, рано или поздно найдем, но не уверен, что он знает, кто пользуется этим номером.

— В любом случае, кто-то прислал это сообщение! Кто-то хотел, чтобы Митяй вышел!

— Золотухин мог попросить сообщника отправить такое сообщение в нужное время. — пожал плечами Стройкин. — Лена, признаюсь тебе, как на духу: если бы твое алиби не подтверждали сразу четыре человека, мне пришлось бы арестовать и тебя, как сообщницу.

У меня в груди словно растаял тугой ком. Надо же, как я ругала себя за то, что позвонила Жанне и позволила себя похитить! А ведь если бы не моя оплошность, сидела бы теперь в камере. Причем, что самое обидное, не в той, где томится Митяй…

— А ты в курсе, что в административный корпус ведет еще один вход, за углом? — ехидно спросила я. — И что он не заперт, войти может кто угодно. Кстати, человека, который зашел через этот вход, Милочка увидеть бы при всем желании не могла.

— Я знаю про служебный вход. — кивнул майор. — Ты права, теоретически кто угодно мог через него войти и застрелить Спиридонова. Вот только у этого кого угодно должен был быть весомый мотив.

— А что, у Митяя он был? — вскипела я.

— У него МОГ быть мотив, понимаешь? — серьезно сказал Валера. — Ведь что нам доподлинно известно? Что Спиридонов позвонил Золотухину и попросил срочно приехать. Что пожелал побеседовать с ним без свидетелей. А вот диктофонной записи этой беседы у нас нет, верно? Поэтому тут нам приходится пологаться только на показания самого Золотухина. Он уверяет, что ему предложили деньги за расследование, и он согласился. А если все было не так? Или, вполне допускаю, сначала ему предложили деньги, а потом в ходе разговора Спиридонов заподозрил его в чем-то, стал угрожать, и Митяй его со страху пристрелил? Перепугался еще больше, выскочил на улицу, как ошпаренный, хотел убежать подальше — а потом спохватился, что коробку обронил на месте преступления, а там его отпечатки… Вот и вернулся.

— Да что ты несешь? — не выдержала я. — Ты про кого говоришь, про Митяя? Чем его вообще можно испугать? И потом, причем тут внезапный испуг? По твоему, он пришел на встречу уже с пистолетом, и зачем-то приволок с собой красную пустую коробку. Зачем, вот скажи мне?

— Да я не верю, что он стрелял. — отмахнулся от меня Стройкин. — Я тебе просто объясняю, что и улики, и возможный мотив — все против него. Надо найти настоящего убийцу. И я буду его искать, ты не сомневайся. Ох, Ленка!

Он отвернулся, судорожно сжав руки.

— Я себя последней сволочью чувствую, вот честно. Он же готов ради меня был жизнью рискнуть. Да что там, сколько дел я с ним раскрыл… Он соображает быстро, не так, как я. Я пока раскачиваюсь только, а он уже связал между собой такое, что мне в жизни бы в голову не пришло. У меня хватка бульдожья, но я мент, Ленка, понимаешь? А он — художник. Он такие картины в уме нарисует, что я думаю — фантастика, как есть фантастика! А оно былью оказывается. Что я без него делать-то буду?

— А почему, кстати, ты с ходу отмел возможную виновность Милочки… Людмилы Ждановой? Она сама созналась, что дежурила у корпуса. Что ей мешало выманить Митяя и застрелить врача?

— Но зачем?

— Положим, чтобы подставить Митяя. — неуверенно предположила я. — Он отверг ее симпатию, и она разозлилась.

— Слабовато для мотива. — усмехнулся Стройкин. — И ладно бы речь шла о спонтанном преступлении, в состоянии аффекта. А то ведь если это подстава, то отлично подготовленная. У убийцы все было с собой — «левый» телефон, пистолет, коробка.

— Ладно, будь по-твоему. — согласилась я. — А как тебе идея, что Жданова убила Спиридонова потому, что он заподозрил ее в краже красной коробки?

— Если мне не изменяет память, она и рассказала вам с Митяем об этой коробке? — невинно поинтересовался Стройкин. — Зачем, скажи на милость, если сама ее и похитила? Кстати, не знаешь случайно, что же находилось в этой загадочной коробке?

— Знаю. Экспериментальные таблетки для лечения гепатита. — мрачно призналась я. Ничего, имя Антона Павловича я не назову, а убитому врачу уже все равно. — Спиридонов незаконно испытывал на больных отделения новое лекарство. А у него оказалось сразу два побочных эффекта. Во-первых, оно убивало аппетит и помогало похудеть, во-вторых, превращало кровеносные сосуды в подобие дырявой пергаментной бумаги.