Маска Локи

Хасан испустил еще один импульс, и снова камни вобрали его, закружившись быстрее. Гардену пришлось раздвинуть руки.

— Чтобы вместить энергию, требуется расход энергии, чтобы поддержать массу, нужна масса, — издевался Хасан. — Пока ты еще в состоянии ее поддерживать, но следующий удар раздавит тебя.

Палестинец швырнул свой последний выдох, последнюю волну энергии, и шар вобрал ее. Но ядро уже не могло больше притягивать бешено вращающиеся осколки. Они разлетелись по касательной, как шрапнель.

Ядро рассеялось, словно газовое облако при взрыве сверхновой. Его энергия истончалась, гасла и наконец совсем изчезла, растворившись в воздухе.

— Бедный мальчик, — проворковал Хасан. — Теперь ты совсем беззащитен.

Жерар де Ридефор выбежал из душного сумрака королевского шатра на ослепительный свет палестинского солнца. Пение мусульман поднялось еще на полтона, как пение цикады в жаркий полдень.

Кольцо рыцарей, защищавших королевский шатер, все теснее сжималось вокруг разбитого колодца. Люди слабели на глазах, буквально таяли в своих тяжелых металлических кольчугах и шерстяных плащах. Они висели на щитах, которые должны были защитить их от океана смуглых лиц и длинных кривых сабель.

Великий Магистр Храма набрал в грудь воздуха, чтобы обратиться с ободряющей речью к воинам, составляющим всю мощь Латинского королевства Иерусалим. Но слова застряли у него в горле, и он обреченно выдохнул. Эти люди едва держались на ногах. Достаточно одного броска сарацинской орды, чтобы смять их ряды, убить, взять в рабство.

Тень скользнула по лицу Жерара — крыло смерти?

Он поднял голову.

С запада на солнце наползало облачко. Когда оно прошло, вслед за ним появилось еще одно, большое и темное.

Порыв ветра взбил пыль у ног магистра.

Ветер был западный. Грозовая туча — пенно-белая сверху и иссиня-черная снизу — пришла со Средиземного моря. В этих горных долинах от летнего зноя испарялась любая туча. А в этом месяце жара стояла небывалая.

На глазах у Жерара отдельные облака начали сливаться, концентрируясь в грозовой фронт. Сам не зная зачем, он повернулся на восток, туда, куда ушло первое облачко. Оно плыло к Галилее, к тому самому морю Галилейскому, где некогда ловили рыбу ученики Иисуса. Ветер разорвал завесу пыли, скрывавшую все эти дни чистую водную гладь. И Жерар увидел, как блестит серебристая поверхность, словно полоска металла, вплавленная в горизонт. Облака, казалось, притягиваются к этой полоске, как к магниту.

Еще одно облако вороновым крылом пронеслось над головой, и воздух вокруг Жерара заметно похолодел. Это было странно: ледяное дыхание марта вторгалось в знойный июльский день.

Рыцари вокруг Жерара, разморенные жарой и измученные жаждой, подняли головы, оглядываясь, словно очнувшись от лихорадочного бреда.

Сарацин охватила дрожь. Восходящий ритм их пения сбился.

* * *

Палестинец напрягся, мышцы груди и живота вздулись, готовясь послать еще один заряд. Глаза заблестели — он воспрял, возбужденный эликсиром и видимым поражением Гардена.

Том Гарден безучастно ждал. Руки его безвольно повисли. Колени были слегка согнуты, ноги чуть расставлены. Ступни развернуты на песчаной почве под углом сорок пять градусов друг к другу. Для Хасана, надувавшегося для смертельного удара, такая поза врага означала покорность судьбе и ожидание надвигающейся тьмы, она лишь усиливала уверенность в победе. Но даже для новичка в боевых искусствах, едва приступившего к изучению путей «ки», эта стойка была бы сигналом тревоги. Гарден сделал долгий медленный выдох.

Хасан согнулся и послал через разделяющее их пространство последнюю волну энергии. Внутренним зрением Гарден видел этот заряд, имевший тупую форму крупнокалиберной пули, чей закругленный конец целился в его незащищенную голову. Голубая пуля приближалась с неимоверной скоростью, приобретая все более интенсивную окраску, когда вдруг...

Гардена там просто не стало. Он не переступил ногами. Не качнул бедрами. Спина его не согнулась. Г олова не склонилась. Но внезапно его не оказалось там, куда летела убийственная волна.

Поток энергии вонзился позади Гардена в маленькое деревце, засушив его на корню и обуглив кору. Зеленые листья рассыпались пеплом.

Хасан быстро надулся и послал еще одну, более слабую волну в сторону Гардена.

Заряд достиг цели и почти охватил Тома. И снова, не сделав ни единого движения, тот отпрянул в сторону.

Хасан сделал вдох перед новой атакой.

Помедлил.

— Ты должен стоять и защищаться! — крикнул он.

— Кому это я должен?

— Ты не сможешь уворачиваться до бесконечности.

— Ты что, действительно в это веришь?

Хасан запустил третью волну.

И снова Гарден ускользнул.

— Это неостроумно, — проскрипел Хасан.

— Полностью согласен.

— Тебе не победить меня с помощью этих штучек.

— А мне и не нужно побеждать. Главное — не проиграть.

— Стой и дай мне убить тебя.

— Зачем?

— Чтобы развязать эту временную петлю.

— В чью пользу?

— В пользу того, кто останется в живых.

— Ты еще будешь молить о смерти.