Маска Локи

Рыцари Храма почти никогда не участвовали в процессиях, исключение составляло лишь шествие по поводу коронации, да и то не всякой, а лишь той, которую они поддерживали. Когда в Иерусалиме короновали Ги де Лузиньяна, тамплиеры прошли по улицам церемониальным маршем. В сверкающей кольчуге Томас Амнет чувствовал себя неуютно. Он привык к одеждам из льна и шелка — одеждам советника, который проводит все время в стенах обители, занимаясь внутренними делами Ордена. Сталь давила на плечи, швы кольчуги, надетой на белую шерстяную рубаху, впивались в ребра.

Плащ из овечьей шерсти был бы очень хорош холодной ночью в пустыне, но не здесь, во дворе Иерусалимского дворца, под палящим солнцем. Два ручейка пота струились по шее, соединяясь, словно соленые потоки Тигра и Евфрата, чтобы низвергнуться в ложбину спины.

Так было, когда он стоял в молчании со своими братьями-рыцарями. Когда же они двинулись вперед, новые потоки влаги заструились из-под мышек и потекли по бокам. Кожаные сапоги растягивали сухожилия; тут он не раз вспомнил мягкие туфли, к которым привык.

Слаженный топот двухсот пар сапог эхом отражался от высоких каменных стен и пробивал себе путь наружу, между рядами базара.

Амнет представил себе, как выглядит процессия со стороны: перешептывания, лица, скрытые за темными ладонями, сверкающие глаза… Звуки шагов, доносящиеся из христианской цитадели, могли посеять волнение среди жителей Иерусалима. Не выступил ли Орден против населения? Никто из местных жителей не был уверен в противном.

Пустая видимость пышного обряда: священник в митре держит венец над головой короля — сарацинским дервишам никогда этого не понять.

Тамплиеры прошествовали по булыжной мостовой, по широким ступеням, ведущим в просторную трапезную дворца. Согласно традиции, коронация должна проходить в кафедральном соборе, но ни один храм в городе не был столь удобен для обороны, как этот. На самом деле золотой венец возложили на голову Ги в дворцовой часовне, в присутствии самых приближенных советников.

Один такой приближенный советник ждал сейчас в передней. Рейнальд де Шатийон, князь Антиохийский, — такого нельзя не заметить — в алых, шитых золотом шелках и бархате, с легким мечом на перевязи из золотых пластин. Как только колонна потных крестоносцев приблизилась к порогу, он поклонился, насмешливо улыбаясь, будто изображая распорядителя церемонии, и, пятясь перед рыцарями, провел их в главный зал. Приблизившись к столам, он вновь склонился в поклоне.

Братья тамплиеры заполняли трапезную и с шумом рассаживались по местам.

— Это отвратительно! — проревел кто-то во внезапно наступившей тишине. Все сразу узнали этот голос — голос Роджера, Великого Магистра Ордена госпитальеров, главного соперника тамплиеров в политике и военных действиях на Святой земле.

— Прошу вас, мой господин! Такое поведение непозволительно! — раздался подобострастный шепот Эбера, настоящего распорядителя в Иерусалимском дворце, всегда служившего тому, кто сидел на троне.

Амнет вытянул шею. С его места, почти во главе стола, видна была только плотная фигура Великого Магистра госпитальеров, залитая солнечным светом. За магистром, во дворе, виднелись головы множества рыцарей-госпитальеров. Рядом, съежившись от страха, стоял Эбер — худощавый мужчина в парчовом одеянии.

Шум голосов поглотил дальнейшие протесты Эбера, но не Роджера.

— Король! Этот кусок окровавленной тухлятины не достоин сидеть на моем коне — пусть сам себя коронует!

— Господин госпитальер! Ваше мнение никого не интересует.

Последнее замечание Эбера было прервано выкриками тамплиеров.

Амнет отступил на два шага, выбираясь из первых рядов, и, скрытый спинами, поспешил к двери. Внезапно за его спиной раздались шаги. Оглянувшись, он увидел Жерара де Ридефора, спешащего в том же направлении.

Амнет толкнул створки. Когда они распахнулись, Жерар вышел, и двери захлопнулись у него за спиной.

Амнет вернулся, чтобы разобраться с распорядителем и разгневанным госпитальером.

— Что за шум? — Он адресовал вопрос Эберу, а не магистру.

Роджер глянул на него как бык, которого укусила шавка:

— Не лезь не в свое дело, тамплиер.

— Если у вас имеются возражения против кандидатуры Ги, вы должны были изложить их на совете, — возразил Амнет.

— Я говорил то же, что и все, но…

— Насколько я помню, ваши возражения были отвергнуты. Повторять ваши доводы теперь, когда корона уже на голове Ги, — только попусту тратить время.

Амнет почувствовал за спиной присутствие Жерара.

— Что скажешь, Жерар? — не уступал госпитальер.

— Сэр Томас прав. С сегодняшнего дня Ги — король.

— Проклятие!

— Богохульствуете, сэр?

— Здесь не церковь! Коронация незаконна!

— Венец на голове Ги помазан елеем, освященным самим папой, — сказал Амнет. — Дело сделано.

Роджер сжал в руке символ власти — ключ, висевший на цепи у него на шее. В ярости он повернул его и дернул. Тяжелые золотые звенья не поддавались. Тогда он сорвал цепь через голову.