Маскарад

Я фыркнула и покачала головой:

– Так вот в чем все дело. В твоей скуке.

– Совсем не в ней, Ида.

– Только не говори, что любовь во всем виновата, ни за что не поверю.

– Точно, ты же о любви знаешь все, – его улыбка вдруг превратилась в кривую усмешку. – И о том, какая любовь настоящая и правильная. В твоей извращенной версии я – упрямый сукин сын, совершающий все поступки только от скуки. Какая уж тут любовь, сплошное развлечение тоскующего в театре придурка. Зато принц – прекрасный герой, сидящий задницей на троне, и Александр твой лучше всех на свете. И уж он-то точно тебя любит, – последнее звучало нарочито издевательски, в чувства принца Актер не верил, да и самого его презирал.

– Ты – идеал, а Александр ужасен, все понятно.

– Я просто… не понимал раньше суть проблемы. Но с того самого момента, как дневник попал ко мне в руки, и я его прочитал, все прояснилось. Тебя растили и воспитывали жертвой, даже ваша любовь с принцем существовала только для этого. Может, твой Александр благороден и прекрасен, но разве он имеет право требовать от тебя целую жизнь?

– Он не требует.

– Но и от жертвы твоей не отказывается. Ведь чего проще – отправить тебя на край света и запретить возвращаться. Перевернуть весь ваш Храм в поисках ответов, спалить его дотла, если понадобится. Придумать еще что-то за долгие годы.

– Ты ничего об этом не знаешь, – резко ответила я.

Он опять улыбнулся:

– Ты злишься, потому что в глубине души признаешь мою правоту.

– Я злюсь на себя, не стоило затевать этот разговор. Давай лучше помолчим. Или выпьем вина и разойдемся навсегда, – я подняла бокал.

Актер последовал моему примеру, но пить не стал.

– Помнишь, мы сошлись на том, что я наблюдателен? – вновь заговорил он. – И с самого начала я увидел девушку с невыносимым грузом, которого и быть-то не должно. Богата, знатна, хороша собой и молода… что у нее может быть не так? Чем больше я наблюдал за тобой, тем больше чувствовал эту вопиющую неправильность, и она не была напускной. Речи о безысходности, алкоголизме и убийствах… и без дневника понятно: тебя изнутри сжигала тайна, и вовсе это не любовные муки по унылому принцу. А потом оказалось, что и до меня уже был один парень с похожими догадками, всего-то и требовалась внимательность к деталям. К тебе. И твой Силлиан все правильно написал: правда в том, что никто и никогда не собирался тебя спасать. А сама ты этого делать не станешь, такой вот замкнутый круг. Необходимо вмешательство третьей стороны, заинтересованной в твоей жизни. И больше ни в чем другом.

– Силлиан тоже считал себя третьей стороной, – скрывая раздражение, кивнула я. – Догадываешься, что с ним случилось? Некто альтьер Дарлан избавился от него на улицах Низменности, придавил как таракана. И не стало самоуверенного болвана с героическими фантазиями, он их теперь Судьям рассказывает, да другим мертвецам. Наверняка стал душой мертвой компании… С другой стороны, вам будет о чем переговорить… там.

Интересно, в Посмертье есть театр? Актеру точно будет чем заняться.

– Не будет у нас разговора, ведь я приму к сведению его урок.

– Уже поздно, ты Силлиана по глупости обставил.

– Ты о крови? Я прекрасно понимал, на что иду. Удивлен, что ты не увидела этого сразу… но если существует шанс, что моя кровь продлит твою жизнь хоть ненадолго, то все не зря. Будет больше времени на поиск решения…

– Решения нет, – резко перебила я. – Есть только старая история, которая повторяется. История, она такая… всегда повторяется. Ты ведь читал дневник, неужели не заметил сходства? Силлиан только начинал с речей обо мне, а потом заигрался в смертельные игры и погиб. А ты игрок куда бо́льший, чем когда-либо был он.

– Ты все время приписываешь мне…

– Ты оставил Константина умирать, чтобы выйти на его сообщников. И, так полагаю, тебе удалось, теперь уже глупо тебя недооценивать и верить, что ты мог их упустить второй раз подряд. У тебя на руках был дневник, причем давно. Думаю, ты проявил любопытство – что у меня там за убийство очередное, и до тебя дошли сведения: ночью Нольткенов ограбили. Низменность полнится слухами, и все они доходят до знаменитого Актера. Так к тебе попала писанина Силлиана. Почти уверена: случилось это уже после нападения на меня, иначе тебе не пришлось бы устраивать ловушку и искать выходы на убийц. Имя Мораны Тандебельт было в дневнике.

Актер не перебивал, слушал молча, оттого я продолжила:

– Итак, ты поговорил с Хеди, заручился ее поддержкой в обмен на небольшую по твоим меркам услугу. Выследил убийц, но не избавился от них, хотя как раз это было бы логично, ведь знаменитый альтьер Актер не склонен к пощаде, с некоторых пор его враги исчезают в небытие. Но убийцы живы до сих пор, как и сама альтьера Морана Тандебельт. Почему? Ответ простой: ты как-то использовал их, причем уже в прошедшем времени, иначе не стал бы мне подкидывать дневник Силлиана. Но теперь все они – отработанный материал, так что можно швырнуть их мне для разбирательств. Так объясни пожалуйста, Хал: что это все такое, если не одна бесконечная игра?