Маскарад, или Искуситель

– Я не буду вселять в вас веру. Однако я охотно оказал бы вам дружескую услугу. Вот, возьмите эту коробку; просто втирайте эту жидкую мазь в суставы ночью и утром. Возьмите её. Не надо платить. Да благословит вас Господь. До свидания.

– Останьтесь, – перестав качаться, не оставшись равнодушным от столь неожиданного подарка, – останьтесь, благодарю, но это действительно принесёт мне пользу? Честное слово, теперь так и будет? Не обманывайте беднягу, – изменив выражение лица и сверкая глазами.

– Попробуйте его. До свидания.

– Останьтесь, останьтесь! Оно точно поможет мне?

– Возможно, возможно; никакого вреда от попытки.

– До свидания.

– Останьтесь, останьтесь; дайте мне ещё три коробки, и вот деньги.

– Друг мой, – возвращаясь к нему с печальным видом, – я рад зарождению вашей веры и оптимизма. Верьте мне, что, как и ваши костыли, вера и оптимизм будут долго поддерживать человека, когда его собственные ноги этого уже не смогут делать. Придерживайтесь веры и оптимизма, чтобы после того, как вы стали безумным из-за увечья, выбросить ваши костыли. Вы просите ещё три коробки моей жидкой мази. К счастью, у меня осталось как раз такое количество, оно здесь. Я продаю их по полдоллара за штуку. Но я ничего не возьму с вас. Итак, да благословит вас Господь снова, до свидания.

– Останьтесь, – потрясённым голосом и раскачиваясь, – останьтесь, останьтесь! Вы сделали меня лучше. Вы терпели меня, как добрый христианин, и всего того, что вы сказали, мне достаточно и без этих подаренных коробок. Вот деньги. Я не возьму их. Вот, вот, и пусть Всемогущее Благо пребудет с вами.

Как только травяной доктор ушёл, томительное раскачивание калеки постепенно переросло в плавное колебание. Возможно, в нём выражалось мечтательное состояние его души.

Глава XX Новое появление того, о ком уже упоминалось

Травяной доктор не столь далеко ушёл, когда перед его взором возникло следующее зрелище. Сухой старик, ростом с двенадцатилетнего мальчика, ковылял нетвёрдой походкой, находясь как будто бы не в своём уме, одетый в кое-как застёгнутый старый молескин со следами недавнего его использования в качестве постельной принадлежности, с хорьковыми глазами, мигающими в солнечном свете белоснежного корабля, чего-то безумно жаждущими; временами кашляя, он всматривался повсюду, как будто с тревогой искал свою кормилицу. Он являл того, кто, ослабев из-за волнения, охватившего верхнюю часть его тела, весь свой жар устремил к своим ногам.

– Вы ищете кого-то? – сказал травяной доктор, обращаясь к нему. – Могу ли я помочь вам?

– Да, да, я стар и несчастен, – закашлял старик. – Где он? Я так долго пытался встать и найти его. Но у меня совсем нет друзей, и я не мог вставать до настоящего времени. Где он?

– Кого вы имеете в виду? – приближаясь, чтобы остановить дальнейшее блуждание столь болезненного человека.

– Да почему же, почему, – уже рассмотрев платье доктора, – почему вы, да, вы, вы, вы… ух, ух, ух!

– Я?

– Ух, ух, ух!.. Вы – человек, о котором он говорил. Кто он?

– Вера – единственное, что меня интересует.

– Спасибо, спасибо! – закашлял старик, изумляясь. – Как только я увидел его, моя голова пошла кругом. У меня должен быть попе… чи… тель. Этот сюртук табачного цвета ваш или нет? Так или иначе, я не могу больше доверять своему чутью с тех пор, как доверился ему… ух, ух, ух!

– О, вы доверились кому-то? Рад это слышать. Рад слышать о любом подобном случае. Размышления хороши для всех людей. Но вы спрашиваете, табачного ли цвета этот сюртук. Я отвечаю, что это так, и добавлю, что его носит травяной доктор.

На это старик в своей сбивчивой манере ответил, что тогда он, травяной доктор, и есть человек, которого он искал, – человек, про которого говорил другой человек, пока ещё неизвестный. Затем он, исполненный нетерпения, потребовал сказать, кем был этот последний человек и где он находится и можно ли было бы доверить ему деньги, чтобы тот утроил их.

– Да, теперь я начинаю понимать; десять к одному за то, что вы имеете в виду моего достойного друга, который исключительно по сердечной доброте наживает для людей состояния – их вечные состояния, как говорится, – только вознаграждая себя маленькой комиссией за доверие. Да, да, прежде чем вверить средства моему другу, вы хотите знать о нём. Очень правильно – и я рад заверить вас, что у вас не должно быть никаких сомнений; ни единого, ни единого, просто ни единого во всём свете; честно, ни единого. И мигом появятся три сотни долларов с множеством орлов.

– Он? Он? Но где он? Проведите меня к нему!

– Прошу, возьмите мою руку! Корабль большой! Мы можем устроить что-то вроде охоты! Идёмте! Ах, вот, это он?

– Где? Где?

– O, нет, я принял вон то женское платье за него. Но нет, мой честный друг никогда бы не бросился наутёк. Ах!..

– Где? Где?

– Другая ошибка. Удивительное сходство. Я вон там за него принял священнослужителя. Идёмте!