Маскавская Мекка

- Почему негде! - возразила Настя, разнимая руки, чтобы сесть на стул рядом. - Что ты, в самом деле, из-за этих дурацких денег! Подумаешь деньги! Ты расстраиваешься, что нормальную работу никак не получишь? И зря, и зря, - наставительно сказала она. - Давай так: ты просто сделаешь передышку. Хорошо? Ну ее, эту биржу. Отдохни. Я ведь работаю... нам хватает пока, правильно? А потом раз! - и...

- Хватает пока! - фыркнул Найденов. - Просто смешно. Ты работаешь, да. Сколько позволяют. Что тебе эти скоты платят? На хлеб хватает, да... а на что еще хватает? Ты сколько лет в этой юбке ходишь? Не помнишь?

- Подумаешь - юбка! - она встряхнула головой.

- Жизнь проходит зря. Однажды проснемся, а она уже прошла... Декларацию для получения бэби-меда представить не можем? Не меньше двух лет по двести дирхамов в месяц на каждого члена семьи. А?

Настя пожала плечами.

- Не можем, - жестко констатировал он, взглянул на нее и пожалел, что повесил на нее этот незаслуженный груз.

- Между прочим, бэби-мед можно и так купить, - отстраненно сообщила она.

- Как - так?

- Платишь дороже раза в три... или, может быть, в пять... и пожалуйста. Никаких проблем.

- А ребенка потом куда без декларации? Его ни в сад, ни в школу без декларации! Ни в поликлинику. И что дальше?

- А многие так делают, - упрямо сказала Настя.

Найденов взял ложку и осторожно постучал по столу.

- Делают... знаю, кто так делает. Вот и растут детишки как трава. Десять лет - а букв не знает. Ты присмотрись, присмотрись. Родители на пособии сидят или ящики ворочают - если повезло, - а отпрыск собакам хвосты крутит, корк с малых лет посасывает... Ты этого хочешь? Ты ведь не хочешь, правда?

Он обнял ее, жалея, что приходится все это проговаривать. Жалость обострила зрение - и все, что обычно он видел зыбкими бликами, разноцветными тенями, трепетанием полутонов, стало отчетливым и понятным. Это было бы невозможно кому-нибудь толком объяснить, да он никогда и не пытался, - как будто странный дефект зрения, как будто радужные картины дифракции в хрусталике... Сиреневый тон быстро потек вниз... вот загустел... появилась горячая бордовая кайма, опасно пульсирующая, густая... Он испугался всерьез - стал целовать, шепча в ухо какую-то нежную чушь. Через несколько секунд немного отпустило - вихри утихли, да и общий тон посветлел - как будто в мазок густой акварели быстро намешали несколько капель воды.

- Ну все, - бормотал он. - Ну прости дурака.

- Нет, конечно, - сказала она, встряхнув головой. - Конечно. Глупость. Извини.

- Это ты извини... ну прости... ладно? Теоретически, я могу еще раз обратиться к Сергею. Если бы он захотел, он бы нашел мне работу. Такую, которая не в компетенции ФАБО. Раньше он отказывал. То есть, не отказывал... ты помнишь. Просто делал вид, что хочет помочь, а сам и пальцем не шевелил. Но, может быть, теперь у него другое настроение. Хочешь?

- Нет, - Настя покачала головой.

- И я не хочу, - вздохнул Найденов. - Он мог бы, конечно... У него "Ай кампани" в партнерах... занимался бы я этими треклятыми утюгами. Да? Платили бы приличные деньги... Дирхамов четыреста, наверное.

- Нет, - повторила она.

- Ну и что остается?

Они помолчали.

- Остается биржа, - сказал Найденов. - Ничего страшного, но...

- Лешенька, ну что ты? - перебила она. - Ну перестань. Потерпи, пожалуйста. Мы замечательно живем. Замечательно! Рано или поздно ты найдешь работу. Ну когда-нибудь должна же подвернуться нормальная работа!

- Может быть, - он пожал плечами. - Но когда? Я не знаю. Завтра? Через год? Через пять лет? Когда у меня мозги высохнут и я уже ни на что не буду способен?

Она осторожно погладила его по щеке.

- А почему не брился?

- Настюш, - вздохнул Найденов, обнимая ее. - Понимаешь, это реальный шанс. Этот билетик нам с неба свалился. Реальный шанс. Настоящий.

Настя зябко передернула плечами и горестным жестом сложила ладони на коленях.

- А если ты проиграешь? - спросила она.

- Я не проиграю, - угрюмо сказал Найденов. - Я чувствую, что не проиграю. Я не могу проиграть.

- Чувствую! Не могу! - Настя всплеснула руками. - О чем ты говоришь? Чего стоят твои предчувствия? Это же смешно!

- На выигрыш шансов больше.

- Я не знаю, не знаю! Ну, больше, ладно. Но ведь есть шансы и на проигрыш - и немалые! Согласись, - это просто безумие! Если ты проиграешь, то... - Она закрыла глаза руками и всхлипнула. - Безумие, безумие, повторяла Настя. - Ну хоть меня пожалей, ради аллаха! Если ничего... если нам совсем ничего нельзя!.. то хотя бы с тобой рядом я могу быть? Хоть это мне можно?

- Я выиграю, - сказал Найденов. - Не плачь.

Вишневого цвета полоса появилась в середине. Края голубели - как будто накалялись.

Он обнял ее и стал целовать мокрые щеки.

- Ну перестань... ну пожалуйста.

- Нет, я не могу так! - Она вырвалась. - Я не могу тут сидеть и ждать, что с тобой там сделают! Я же люблю тебя! Я не могу! Я говорю тебе - давай уедем!

- Господи, да куда же мы уедем? Кому мы с тобой нужны? И где?

- Начинается! Ну что ты придуриваешься! Ты опять забыл?

- Что забыл? - простодушно удивился он.