Маски Черного Арлекина

– Умбрельштад далеко, а вечер скоро. Гляди, как темно... Да и ливень должен начаться с минуты на минуту...

– Ладно-ладно, – усмехнулся некромант. – Вези, куда сказано. Ты же не хочешь собирать свои банки по дну всего болота? А темень – не беда. Зажжешь свой фонарь, если, конечно, не хочешь, чтобы я зажег Фонарь Душ.

– Угрозы, угрозы... – проворчал Никерин, поворачивая лодку на запад. – Как я люблю ваши угрозы. И твои, и дружков твоих...

– Не сомневаюсь.

Сероглаз закутался в свой черный плащ и согнулся на каком-то ветхом ящике – старик верно сказал: до вотчины Руки и Меча неблизко. Можно будет вздремнуть пару часиков, восстановить силы, упорядочить мысли...

Никерин тоже вернулся в привычное состояние полусна; казалось, ему совсем не нужно следить за лодкой, он просто иногда лениво водил правиóлом, чтобы его суденышко не сбилось с курса.

«Шлеп... шлеп...» – шептало весло.

Два некроманта – нынешний и бывший – плыли к Умбрельштаду.

* * *

Стало уже совсем темно, поэтому ловец пиявок подвесил на невысокий шест над лодкой неяркий фонарь. Никерин сумел довезти своего негаданного спутника до самого умбрельштадского рва, этому способствовало то, что болота из-за осенних дождей слились с водным ограждением замка. Разлив поглотил и дорогу, и все подступы к Черной Цитадели, стоявшей на небольшом возвышении – именно с учетом подобных случаев затопления.

И теперь старый лодочник тревожно глядел в ту сторону, где темнели неприветливые стены Умбрельштада. Сквозь пелену дождя можно было различить высокие башни, в окнах которых не горел свет.

– Прощай, старик. – Спутник вылез из лодчонки на вымощенное камнем ограждение рва. – Благодарю за помощь.

– А ты уверен в том, что тебе нужно именно сюда, Сероглаз? – подозрительно прищурившись, спросил старик.

Уж он-то знал, как бывает, когда плывешь совсем не туда, где бы хотел оказаться. Как и большинство тех, кто связывает свою судьбу с темным искусством, он всю свою жизнь проплавал именно так, приставая не к тем берегам.

Над замком повисла тишина – лишь дождь стучал по черепице крыш, плитам дворов и дозорных путей на стенах. Казалось, Умбрельштад решил отправиться на покой мокрым осенним вечером и просто заснул.

– Благодарю за помощь, – повторил Магнус Сероглаз, после чего повернулся спиной к лодочнику и пошагал к стене.

– Эх, молодые, – проскрипел Никерин и спешно погреб веслом прочь, стараясь поскорее убраться от Умбрельштада как можно дальше.

То, что в скором времени должно было здесь произойти – он почему-то чувствовал это всей своей прожженной душой, – не предвещало никому, кто окажется поблизости, ничего хорошего.

Когда он в последний раз обернулся, то не смог различить своего временного спутника – тот уже скрылся в дожде и ночи.

Старик не прекращал грести, и фонарь на шесте его лодки все отдалялся от Умбрельштада, пока его слабый свет совсем не исчез из глаз.

Тем временем Магнус был уже внутри стен. Стучаться в главные ворота он не собирался: ожидать, что его гостеприимно примут в родном замке, не приходилось – выручило, как обычно, темное искусство. Растворившись во мраке, некромант через какой-то миг оказался уже на верхнем дворе, перед входом в донжон Цитадели. Как и следовало предполагать, эти двери были также наглухо закрыты.

Сероглаз поднял голову и глянул вверх. Там, на многие-многие футы над землей и остальным замком, возвышалась тонкая, как спица, круглая башня с остроконечной конусообразной крышей. Вот она, его цель – верхушка этой башни, тонущая в низких черных тучах. Ее можно было разглядеть лишь благодаря отблескам молний, разрывающихся неподалеку, – дождь перерос в ливень, а тот, в свою очередь, – в сильную грозу. Причем ударила буря так неожиданно и с такой силой, что темный маг поймал себя на мысли: уж не встречают ли его здесь подобным образом?

Наконец, решившись, Магнус резко развел руки в стороны, его плащ пошел волнами, а следом за ним и все его тело. Утратив четкие очертания, фигура некроманта расплылась, превратилась в черную тучу и исчезла. Такая же туча спустя всего лишь миг оказалась уже за запертой и не ждущей гостей дверью.

Пустая галерея была темна, но в дальнем ее конце, как раз у лестницы, что вела в башню Черного Патриарха, на ступенях сидел человек. Не нужно было зажигать факелы, чтобы почувствовать его присутствие, и не нужно было всматриваться в лицо, чтобы узнать его.

– Ты что-то давно не заглядывал к нам в гости, Черный Арлекин, – прорычал человек у лестницы, выплевывая каждое слово, как самую смешную на всем свете шутку. Эхо его голоса разлетелось по галерее, как по огромной трубе.

Гостю было отчего-то совсем невесело. Сероглаз со свистом выхватил меч из ножен.

– Ха-ха! – раздался неприятный смех, более походящий на утробное звериное ворчание. – Неужто ты собрался убить своего верного соратника? Своего брата, Магнус?

– Всегда мечтал перерезать тебе глотку, монстр, – прошипел Сероглаз, шагнув вперед.