Маски Черного Арлекина

– Я снимал свою маску, все верно! И тогда... люди – кто бы мог подумать? – умирали, представляешь? – Тварь под потолком расхохоталась. – А все потому, что они смотрели на меня. Именно их взгляды притягивали мои клыки и когти. Я ненавидел их взгляды. Должно быть, моя собственная душа настолько невзлюбила мой облик, она испытывала такое презрение и стыдливость, что заставляла меня убивать всех, кто видел меня. Это я понял, когда однажды снял маску и одним из бывших поблизости людей оказался слепец. Десяток разорванных трупов и один ничего не понимающий, трясущийся от ужаса, но невредимый человек. Тогда-то я и понял, в чем суть. А потом жизнь человека, ее переживания и страсти, горести и радости захлестнули меня. Это было сродни болезни, взявшей верх над телом. Свою истинную сущность я выпускал на волю все реже, скрыв ее под личиной. Мне так нравилась моя маска, мне так нравились шутки окружающих по ее поводу, что я и имя взял соответствующее – Джек-Неведомо-Кто. Правда, романтично звучит?

– Но на тебе ведь не было маски все то время, что я тебя знаю! – Магнус Сероглаз завороженно слушал историю безумного монстра, но внимания не ослаблял – возможно, грехегар пытается отвлечь его и совершить неожиданную атаку.

«Серебро, – мысленно твердил себе некромант. – Арсен сказал, что серебро способно его остановить».

Вот и шанс проверить, так ли это.

– Да, Черный Патриарх провел ритуал, сделал меня почти нормальным человеком. Маска вплавилась в кожу, и мое лицо стало с нею единым целым. Семайлину удалось унять мою вынужденную страсть к резне, но при этом я мог обращаться в грехегара, которого ты видишь перед собой сейчас, лишь раз в десятилетие. Так в Умбрельштаде появился некромант по имени Джек-Неведомо-Кто. Моя ненависть к чужим взглядам осталась в прошлом, а я был вынужден стать личным слугой Черного Патриарха. Выяснилось, что если я откажусь служить ему, то он снова сделает меня таким же, как прежде. Безумным зверем, который убивает всех, кто на него смотрит. Снова одиночество, снова тоска... Хотя в этом есть и свои положительные стороны: ты можешь любоваться моей превосходной шерстью и все еще жив – ненавидящая себя душа не заставила меня мгновенно убить тебя. Ты ведь рад? И скажи, моя история захватила тебя? Ты ведь не ожидал ничего подобного от старины Ревелиана?

– Деккер знал... И Арсен Кровавое Веретено, именно он предупредил меня, – сказал Магнус, а мысленно добавил: «К счастью, он сказал еще, как убить тебя...»

Меч, скорее всего, не помощник. Тут нужен кинжал. Посеребренное лезвие должно оборвать эту чудовищную жизнь.

Некромант нащупал клинок.

– Я двести лет бродил среди этих теней, которых ты называешь братьями, Сероглаз, – продолжал разглагольствовать грехегар. – И за это время убил многих из них. Разве ты не догадываешься, отчего здесь со мной сейчас говорит отнюдь не Деккер и даже не Кровавое Веретено? Они просто не могут меня победить, не знают как... А тебя послали, чтобы ты отдал жизнь здесь. От тебя просто избавились, Сероглаз... Уа-эррргх!!! Подлец!

Лезвие вспороло плечо монстра, появившись в нем будто из ниоткуда. Сероглаз испарил серебряный кинжал из своей руки и воплотил его в плоти грехегара так неожиданно, что тот не успел отреагировать.

– Э-э-э-э, – прорычал Джек-Неведомо-Кто. – Так нечестно. Мы же еще не договорили...

Он продолжал так же висеть под потолком, даже не шелохнулся. Монстр легонько двинул раненым плечом, и кинжал, словно живой, выполз из раны. Со звоном на плиточный пол галереи опустился не только окровавленный кусок металла, но еще и разбитые надежды некроманта Магнуса Сероглаза.

– Серебро? Хе-хе. – Зверь казался еще веселее, чем прежде. – Если Арсен рассказал тебе обо мне, то, должно быть, это он выдвинул сумасшедшую идею о том, что я – я-ааа!.. – словно простой оборотень, боюсь серебра! Но я не виню тебя, мой друг. Как можно винить того, кто сам приходит и умоляет отрезать ему голову. А может, – Ревелиан прекратил скалиться, – ты просто устал слушать мои веселые истории?

– Устал, – откровенно скривился Магнус.

«Пусть серебро и не сработало, – подумал Сероглаз, – но я пока жив. Дурак, пусть себе разливается своими шутками и историями под потолком, сам тянет время... А у меня есть еще моя магия».

Некромант незаметно растянул завязки на небольшом мешочке, висящем у него на поясе, и засунул туда руку.

– Обидно, – печально проскулил Ревелиан, – но, знаешь, даже я порой устаю от разговоров.

Зверь с невероятной скоростью прямо по потолку бросился к Сероглазу. Магнус швырнул в его сторону горсть маленьких костяных обломков, стремительно извлеченных из мешочка. В воздухе они ожили и устремились к Ревелиану, увеличиваясь в размерах и приобретая форму длинных острых стрел.