Массовая литература конца Хх - начала Хх╤ вв (СИ)

Свобода от цензуры и идеологического заказа заменяется в массовой литературе заказом не только коммерческим, но социальным. Да, это уже не социальный заказ советской эпохи, но рыночный заказ массового читателя. Известное имя интересует читателя (и издателя) лишь как гарантия предлагаемого товара, поэтому издательства иногда сохраняют за собой право выпускать рукописи разных авторов под общим псевдонимом.

Опять вспоминаются слова Ю. Тынянова: "Каждое уродство, каждая "ошибка", каждая "неправильность" нормативной поэтики есть - в потенции - новый конструктивный принцип. Взятый с его бытовой стороны, псевдоним - явление одного ряда с явлением анонима"7.

Выбор псевдонима для писателя - это и замена неблагозвучной фамилии, и интрига, игра, и своеобразный вид творчества, маска, сценическая роль. В. Новиков справедливо отмечает, что "псевдоним работает тогда, когда создается Большая Псевдолитература, с могучей творческой и информационной поддержкой, с участием Больших денег. Здесь псевдоним - уже не столько литературное имя, сколько фабричная марка, торговый знак вроде "Дирола". На существование "всегда" он при этом не рассчитан и в любой момент по коммерческим резонам может быть заменен на другой"8.

6 Курчаткин А. Хочу, чтоб не больно, хочу, чтоб красиво // Литературная газета. 1999. N 41.

7 Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1979. С. 240.

8 Новиков В. Деноминация: литераторы в плену безымянного времени // Знамя. 1998. N 7.

Автор массовой литературы, если он хочет быть востребованным рынком, практически "обречен" на серийность - еще одну особенность массовой литературы. Наличие серийного героя (следователя, сыщика, писателя-детектив-щика или даже преступника), с одной стороны, привлекает читателя (который воспринимает героя как своего старого знакомого), с другой - снижает качество литературы (повторяемость приемов, изнашиваемость постоянных персонажей). Продавцы книжных магазинов обращают внимание, что нередко читатель просит не произведение какого-либо автора, а называет серийный номер.

Литературная беспомощность многих авторов массовой литературы обрекает их на всевозможные пересказы, римейки, имитации, подделки. Эксплуатация классического наследия современной российской литературы достигла массового размаха. Заимствуются названия, имитируется стиль, жанр, пишутся продолжения. "Когда мы имеем единичный случай "заимствований", мы вправе отвлечься от литературы и начать обсуждать этическую сторону проблемы.

Но когда перед тобой целый пласт текстов, построенных на эксплуатации классики, возникает желание понять, откуда в современной русской литературе, в новой генерации писателей конца 90-х возникло это направление - "псевдоклассика"", - задает вопрос критик М. Адамович9. //9 Адамович М. Юдифь с головой Олофрена: псевдоклассика в русской литературе 90-х // Новый мир. 2001. N 7. С. 165.//

Возможно, ответ на этот вопрос кроется в снижении культурного уровня современной читательской аудитории, ведь печальная статистика и практика школьных учителей литературы и вузовских преподавателей показывает, что все меньшее число людей читают классические романы XVIII и XIX веков, зная их, в основном, по разнообразным переложениям, пересказам, сокращениям, энциклопедиям, киноверсиям и т.д.

"Русская классика под одной обложкой" - пример подобного издания сегодня уже мало кого удивит. М. Эпштейн объясняет этот "способ сжатия" информации тем, что "культура человечества интенсивно перерабатывает себя в микроформы, микромодели, доступные для индивидуального обзора и потребления", пытаясь приспособиться к малому масштабу человеческой жизни. Следует согласиться с современными исследователями, которые полагают, что если русские формалисты в 1920-е годы писали об эволюции как механизме литературного развития, то в конце XX века, возможно, стоит говорить о феномене инволюции как механизме культурного торможения, свертывания, саморазрушения, своеобразного и неслучайного "пути назад".

Писатели-классики, по словам Д.С. Мережковского, вечные спутники человечества, не раз становились объектом пародирования. Перераспределение ценностей в поле литературы, изменение репертуара классических культурных ролей предельно четко проявляется в проектах издательского дома "Захаров".

В 2001 году в новой серии этого издательства "новый русский романЪ" вышли романы Федора Михайлова "Идиот", Льва Николаева "Анна Каренина" и Ивана Сергеева "Отцы и дети".