Массовка

Лариса не смеялась. Вообще, мало веселого было в этой встрече. Ощущение какой-то далекой и совершенно невосполнимой потери. Хотелось срочно найти повод – любой – чтобы встать и уйти отсюда. Но они продолжали сидеть на кухне, пить чай и вести нелепую, напряженно-непринужденную беседу.

– Как ты?

– Все так же. Кручусь помаленьку. Клиенты, артефакты… Ну ты в курсе.

– А-а… А я работу нашла.

– Да ты что? Молодец!

– Почему не спрашиваешь – какую?

– Э… Какую?

– Да тебе ж не интересно. Ничего в тебе не изменилось. Ладно, не будем. Раз уж пришел, говори – зачем. Вряд ли – просто, чтобы повидаться. Что-то тебе от меня нужно.

– Ну… Ты, в общем, права. Да нет – права в принципе! Мне нужна твоя помощь.

– Здорово. Просто великолепно. Ну, и чем я могу тебе помочь – такая неправильная, вечно ноющая, истеричная особа?

Вот, начинается. Главное – держать себя в руках, чтобы обычный кухонный разговор не вылился в скандал. Это у нас запросто.

– Нальешь еще чаю?

Лариса осеклась, словно забыла, о чем только что шла речь, машинально встала и принялась двигать чайниками и чашками. Великие люди придумали эти чайные церемонии: они позволяют делать спасительные паузы в разговорах и приводить в норму шаткие нервы.

Исповедоваться перед бывшей подругой во всех подробностях, конечно, опрометчиво. Тем более, касательно новых связей с противоположным полом. Однако ж, ничто не мешает покаяться в том, что он стал свидетелем страшных преступлений, о чем и хочет через нее поведать заинтересованным лицам.

В таком духе Артемий и изложил адаптированную версию последних событий. Без эротических и кровавых подробностей.

– Я хочу попросить тебя отнести в «органы» мое заявление, – сказал Артемий, передавая Ларисе стопку заранее подготовленных листов. – В милицию, в прокуратуру, ну и вот сюда, на всякий случай. Надеюсь, там разберутся, и я смогу, как там говорят, «выйти из тени». Я бы мог отправить все это почтой. Но боюсь, там сочтут, что это от какого-нибудь сумасшедшего.

– Я так и знала, – задумчиво произнесла Лариса. – Я всегда чувствовала – все это добром не кончится. Ты обязательно вляпаешься в какую-нибудь гнусную историю. И вот – пожалуйста…

Лариса говорила и говорила, а Артемий улыбался улыбкой Будды, мысленно повторяя известные мантры. Их пришлось вызубрить в свое время, чтобы не впускать в себя то, что он не переносил физически – склоки, ругань, бесконечное ворчание.

Не найдя подпитки для развития темы, Лариса замолчала. Посмотрела на листки, вздохнула:

– Конечно, я все сделаю. Я ведь тебе не враг. Я понимаю: между нами все вышло, как вышло – и ничего с этим не сделаешь. Просто так получилось…

– Так получилось… – повторил Артемий.

Он стоял на обочине трассы, на выезде из города, и настроение теперь было не в пример лучше. Он сделал все, что мог, ничего больше от него не зависело. Оставалось только ждать результатов. В конце-концов, он не Терминатор, не Индиана Джонс, чтобы разбираться в одиночку с могущественными негодяями. В его случае куда лучше залечь поглубже и не высовываться некоторое время. На такой, самый крайний случай, была у него одна глухая деревенька со знакомой бабкой-ведуньей. Давно с ней не виделся – может, и померла уже. Все одно: в городе оставаться не вариант.

Лишь водила пятой по счету машины согласился ехать в ту беспросветную глухомань. Двое испуганно умчались, едва заслышав направление, один долго сомневался, еще один не понял ни слова.

Машина, в которой теперь ехал Артемий, была древнеяпонской, праворульной, тарахтящей, чадящей и неудобной. Но она, все же, уносила прочь от опасности. Под зеркалом заднего вида, там где у таксистов висят обычно четки или кресты, висел развеселый чертик с мохнатым хвостом. Артемий хотел было пошутить, поинтересовавшись: не является ли водила сатанистом. Однако одумался: практика показывала, что вполне возможен и такой вариант. Драндулет, во всяком случае, был адским.

Беззаботные мысли были прерваны осторожным высказыванием водилы насчет «подзаправиться». Артемий не возражал. Водитель долго высматривал заправку подешевле и посомнительнее на вид, пока не обнаружил самую задрыпанную – Артемий не видел таких лет десять. Свернул, заглушил двигатель и отправился к облезлой будке кассы.

Артемий любовался порядком замусоренным пейзажем, когда водила запрыгнул обратно, завел двигатель и рванул с места.

…И одновременно – изумленно уставился на Артемия с другой стороны окна – в одной руке сжимая заправочный пистолет, второй – глупо хватая воздух.

Артемий похолодел. И услышал справа от себя знакомый смешок.

– Сюрприз! – сказал знакомый голос.

Возразить нечего: сюрприз так сюрприз.

– Что это значит? – стараясь выглядеть спокойным, поинтересовался Артемий.

Переходящий дорогу вел спокойно, уверенно. Даже лучше, чем несчастный хозяин угнанной машины. Заметил чертика под зеркалом усмехнулся, качнул того пальцем. Чертик затрепыхался, показывая «нос» во все стороны.

– Ничего особенного, – сказал Переходящий. – Решил составить тебе компанию.

– Спасибо, – сдержанно произнес Артемий.

– Ты, вижу, не рад?

– Отчего же…