Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала

Ларс и Джеймс делают чудную рекламу воображаемого Капитана Моргана, которым вскоре будет суждено стать ходячими сундуками с сокровищами.

Фотография Уильяма Хейла

Любой, кто хоть немного дружит с головой, должен быть умнее. Но все же метамфетамин был повсюду. Как только мы приехали на Восточное побережье, Джеймс познакомился с какой-то девчонкой. Я сразу же понял, что деваха плотно сидит на мете. Нездоровый цвет лица – отвратительная, рябая кожа, фурункулы и другие поражения лица, которые случаются от регулярного употребления мета. Дело не в том, что сам наркотик вызывает сыпь на коже; это токсичная херня, скапливающаяся от чрезмерного превышения дозы.

«Дамы и господа… Клифф Бертон!» Горжусь, что играл с ним на одной сцене. Фотография Уильяма Хейла

Честно говоря, я не понимал, чем мет так привлекает. Я предпочитал естественный отрыв – старался не пичкать тело всяким дерьмом, которое не очищено или не выращено. Что тут скажешь? У всех свои приоритеты.

* * *

Несмотря на очевидное отсутствие влияния в музыкальном бизнесе, в случае с Metallica Зазула был более чем подготовлен. Говори об этом парне, что хочешь, но он увидел возможность и ухватился за нее. Сразу же, по приезде в Нью-Джерси, мы сыграли промошоу в его магазине, который находился в большом крытом блошином рынке, рядом с Восточным Брунсвиком. Не скажу, что от перспективы выступить на блошином рынке мы почувствовали себя рок-звездами – казалось, это регресс после того, что мы испытали в Сан-Франциско. Но когда мы добрались до магазина, я быстро изменил свое мнение. В очереди стояли сотни подростков, покупали наши демозаписи и ждали возможности встретиться с парнями из самой новой, тяжелой и яркой хеви-метал-группы в мире: Metallica.

Понятия не имею, сколько денег перешло из рук в руки в тот день – мне, разумеется, ни копейки не досталось. Да это было и неважно. Я знаю лишь, что мы зависли там на несколько часов, расписались на футболках, кассетах, плакатах, альбомах… на чем придется. К тому времени, как мы оттуда ушли, я понял, что произошел мощнейший сдвиг парадигмы. Стоя на этом блошином рынке в окружении обожающих меня фанатов, я действительно почувствовал себя рок-звездой.

Все это было невероятно здорово, дезориентировало и несколько тревожило. Мы несколько дней голодали, и вдруг люди стали покупать нам еду. Однажды утром я проснулся, посмотрел на себя в зеркало и заметил, что живот неестественно распух. Разумеется, это могло быть следствием того, что я постоянно пьян или под кайфом. Угар не прекращался. Бухло, кокс, трава, мет – все это было повсюду, и стоило только попросить. И фанаток это тоже касалось – их качество и объем улучшались день ото дня. Мы где-нибудь появлялись, или давали концерт, или просто приходили на вечеринку, и все хотели с нами зависать.

– Ты крутой ублюдок, мать твою! – орали они.

И я одобрительно кивал. Я и был крутым ублюдком! И горжусь этим.

Один из последних раз, когда я играл в Сан-Франциско с Metallica. Фотография Уильяма Хейла

В первую неделю или около того мы остановились в подвале дома Джонни Зи. Некоторое время он закрывал глаза на наш постоянный дебош – возможно, потому что неслабо вложился в наш успех. Таким образом он, по крайней мере, мог за нами присматривать. Но вскоре выносить нас стало просто нереально. Последней каплей было то, что мы откупорили и выдули содержимое очень старой и особенной для него бутылки шампанского, хранившегося в домашнем баре четы Зазул с того самого дня, как они поженились. После этого Джонни Зи нас вышвырнул. Ну, не в буквальном смысле, конечно. Вместо этого он сказал, что всем будет лучше, если мы переберемся в жилое здание над нашим репетиционным залом – местечко в Ямайке, Куинс[21], под названием «Дом музыки». Я называю его «жилым помещением», но это была не квартира, а просто большая пустая комната, без плиты, холодильника и душа. С раковиной и гриль-тостером. Нашу пятерку – Марк Уитакер тоже там был – спасал небольшой кулер, в который мы пихали пиво и упаковки болонской колбасы. Так и питались. Просыпались в обед, ели, немного пили, чтобы избавиться от похмелья, зависали, а затем снова шли спать. Иногда после заката снова просыпались, как кучка сраных вампиров, и начинали рубить музыку. Репетировали несколько часов, затем пили, пока не вырубались. И на следующий день все по новой.

Не было этому ни конца ни края.

Таков был ритм нашей жизни.

В этот период мы подружились с парнями из группы Anthrax. «Дом музыки» был также и их домом, правда, только днем, когда они репетировали. Я по сей день дружу с некоторыми из них, в том числе с гитаристом Скоттом Яном.