Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала

Я думал, что уход Гара и Криса будет облегчением, но оказалось, что я немного просчитался, поскольку и сам уже давно пристрастился к наркотикам. Мы с Джуниором считали себя лучшими, и плевать, какими бы мы ни были угашенными, бухими или уставшими, мы были готовы выйти и сыграть. И не просто отбыть номер на сцене. Мы готовы были утереть нос кому угодно, даже если бы пришлось подохнуть.

Чак идеально влился в коллектив. Он умел зависать и умел играть. А чего еще желать? Но нам по-прежнему требовался новый гитарист на место Криса Поланда. Первым вариантом был парень по имени Джей Рейнольдс, который играл во второсортной группе Malice. По тем или иным причинам Malice так и не добились успеха, но были достойной группой с серьезными и преданными музыкантами. Когда я увидел Джея, решил, что это идеальный кандидат. Парень выглядел круто: высокий, подтянутый, с длинными светлыми волосами, сапоги до колен, играл на «стреле». Мы с Джуниором увидели его в клубе в Резеде, штат Калифорния, и я сразу же подумал: «Он настоящий металлюга; тот, кто нам нужен».

Я знал, что Джей всему научится, и ему, возможно, пока недостает таланта прийти на помощь и заменить Поланда. Но я решил, что мы можем с ним поработать. Я и раньше учил других играть и был готов сделать это снова.

К сожалению, Джей в этом плане оказался пустышкой. Он был наркоманом с хорошими связями, что сразу принесло Megadeth и пользу, и вред; польза состояла в том, что у нас с Джуниором теперь был ужасно легкий доступ к вроде бы бесконечным запасам наркоты; а вред… ну, у нас с Джуниором теперь был ужасно легкий доступ к вроде бы бесконечным запасам наркоты. Чак Билер в итоге переехал в то же здание, чтобы не тратить время на дорогу.

– Взять в группу Джея – самый умный наш поступок, ребята, – сказал я однажды то ли в шутку, то ли всерьез.

– Да… всегда с набитыми карманами.

Я засмеялся.

– И никаких посредников.

С Джейем проблем не было. Выглядел он круто, был классным парнем и всегда при деньгах. Забудь о проблемах с наркотиками – если бы Джей умел нормально играть, он бы, возможно, до сих пор был в Megadeth, потому что ладили мы с ним прекрасно.

Но гитарист из него так себе.

Джей приехал в студию Music Grinder, когда мы начали сочинять и репетировать и в итоге записывать третью пластинку, So Far, So Good… So What! После двух альбомов стиль уже утвердился: я играл основные ритм-партии, а другой гитарист играл единственный трек на ритм-гитаре прямо посередине. Поэтому я записывал дорожку ритма по правому каналу, дорожку – по левому, а другой гитарист записывал ритм-гитару прямо посередине. Мы делали так потому, что каждая песня имеет уникальное звучание, ставшее фирменным стилем Megadeth, ну а еще потому, что ритм я играю лучше, чем большинство ребят, побывавших в нашей группе. В общем, мы зависали в студии, и Джей должен был сыграть.

– Окей, давай послушаем твою партию, – сказал я.

Тишина. Джей сидел на высоком стуле и смотрел куда-то вдаль.

– Джей?

– Да… эммм… Если вы, парни, не возражаете, сюда приедет мой учитель гитары.

Учитель гитары?

– Ты о чем, чувак?

– Нет, все круто, – продолжил Джей. – Он сыграет соло, а потом и меня научит.

Джей улыбнулся как невинное дитя. Ощущение, что он несколько недель скрывал, что пытался прыгнуть выше головы, а теперь придумал решение. Только это никакое не решение.

Я повернулся к Джуниору, чья челюсть, как и моя, валялась почти на полу.

– Нам пиздец, – сказал я.

Он не мог со мной не согласиться.

Если бы мы удосужились хоть иногда репетировать, то могли бы это предсказать, но, поскольку студия была забронирована и оплачена и приближались сроки, не было другого выбора, как с распростертыми объятьями принять учителя Джея. Звали его Джефф Янг, и он создал ряд совершенно других проблем, нежели Джей Рейнольдс. На самом деле, если взять Джея и Джеффа и объединить их лучшие качества – игру Джеффа и стиль Джея, – получился бы один чертовски крутой гитарист, нарезающий спид-метал.

Бедняга Джефф выглядел как Бобби Шерман, с гладкими мальчишескими чертами и отлично уложенными волосами, словно каждое утро он в течение получаса сушил их феном. Когда мы вошли в студию, на нем были мокасины Sperry и тихоокеанские ужасно короткие шорты, которые сидели на нем почти как женские облегающие шорты. Не стоит забывать, что это было еще до Майкла Джордана, когда подростки стали носить широкие баскетбольные шорты до икр, и все остальные последовали этому примеру. В некоторых уголках мира (разумеется, не в моем) Джеффа посчитали бы стильным. Для меня он таковым не являлся.

Но он был готов играть материал Джея, и его нельзя было за это не уважать.

– Давай-ка посмотрим, что ты умеешь, – сказал я.