Мастер

Сразу же после переезда Генри нанял приходящего местного садовника Джорджа Гэммона. Каждый день они обсуждали, какие перемены можно произвести, какие новые растения посадить, что подкорректировать по сезону, но в основном они говорили о том, что цветет сейчас или, возможно, вот-вот зацветет, насколько нынешний год отличается от прошлого и какой объем работы будет выполнен в ближайшее время. Они вдвоем очень внимательно, во всех деталях осматривали садовое пространство, окруженное стеной. Генри нравилось, как Джордж Гэммон замолкал и, не говоря больше ни слова, учтиво дожидался, пока Генри решит, что садовнику пора вернуться к работе, и сам удалится.

Смитам Рай не понравился. За десять лет, что они служили у Генри, обитая в комнатах для слуг его кенсингтонской квартиры, они каждый день имели дело с одними и теми же торговцами, с неизменным жизненным укладом. У них было много знакомых слуг в ближайших кварталах. Несколько окрестных улочек Кенсингтона стали для них своего рода деревней, в которой они чувствовали себя своими. Миссис Смит с уважительным выражением на лице, натужно и застенчиво пытаясь казаться внимательной и умной, каждое утро выслушивала указания писателя. Когда он работал, от мистера Смита требовалось только молча и незаметно подавать простую пищу, безупречно приготовленную миссис Смит. Иногда ожидались гости, о чем Генри уведомлял супругов за несколько дней, обсудив меню отдельно с миссис Смит. Когда он отсутствовал, то не знал, чем занимаются Смиты, но подозревал, что они распоряжаются всей квартирой по собственному усмотрению, обзаведясь немалым числом дурных привычек.

Впрочем, в его присутствии они вели себя тише воды ниже травы и были довольны своим, в общем, весьма невзыскательным, как он сам о себе думал, работодателем. Прослужив у него шесть лет и узнав, что после смерти сестры он собирается за границу, миссис Смит обратилась к нему с весьма личной просьбой. Позже он осознал, как долго супруги спорили, пока решились на такой шаг. Было видно, как дрожит кухарка, высказывая свою просьбу. А просьба была настолько необычна, что любой даже самый снисходительный хозяин немедленно отказал бы, встревоженный ее прямолинейной природой, но его тронула энергия, которую миссис Смит вложила в свою речь, и ее бесстрашная искренность. К тому же он, разумеется, понимал всю безвыходность ее положения.

Она рассказал ему, что ее сестра серьезно заболела и ей предстоит операция. Ей нужно место для выздоровления. Какое-то недолгое время пациентка не сможет сама о себе позаботиться, и у нее нет больше никого, кто мог бы за ней присмотреть. Раз мистер Джеймс пробудет в Италии несколько месяцев, а квартира, предположительно, будет стоять пустая, нельзя ли, спросила она, временно поселить ее сестру в гостевой комнате, чтобы она, миссис Смит, могла за ней ухаживать. Ее сестра, конечно же, съедет до того, как мистер Джеймс вернется.

Генри был рад, что не стал долго раздумывать и спрашивать совета у кого-то еще. Он принял решение в ту же секунду и сказал миссис Смит, что ее сестра может переехать на время при условии, что все расходы по ее содержанию она и ее супруг берут на себя, но к его возвращению из Италии квартира должна быть пуста и безмолвна. Сказав все это, Генри наблюдал, как кухарка пытается взять себя в руки, пытается поблагодарить его и одновременно ей не терпится побежать к мужу и как можно быстрее сообщить новость. Она непрестанно благодарила, взволнованно пятясь до самой двери, где развернулась и пулей вылетела из комнаты.

До своего отъезда в Италию он больше не упоминал о сестре миссис Смит в разговорах с ней. Он ясно высказал свои условия и считал неделикатным повторять их снова. И снова видеть миссис Смит в роли униженной просительницы ему тоже не хотелось. Таким образом, живя в Италии, он искренне считал, что сестра миссис Смит лично ему не будет ничего стоить, а все следы ее пребывания исчезнут к его возвращению.

Однако, переступив порог своей квартиры два месяца спустя, он узнал, что больная до сих пор находится у него дома. Его удивило, что мистер Смит, встречавший его в прихожей, об этом ни словом не обмолвился. Когда, едва скрывая раздражение, он попросил Смита передать жене, что мистер Джеймс желает видеть ее у себя в кабинете, тот воспринял это как должное, без особого волнения. Миссис Смит, как ему показалось, держалась гораздо храбрее, чем когда бы то ни было. Она тихо стояла перед ним, полностью владея собой. Да, сказала она, сестра ее до сих пор здесь, у нее рак, и миссис Смит ждет от мистера Джеймса совета, как ей поступить.

Случись такое в романе, его персонаж дал бы миссис Смит язвительную отповедь, но Генри понимал, что ее сестра лежит пластом в соседней комнате и миссис Смит несет весь груз ответственности за нее, который он должен разделить, поскольку больная находится под крышей его дома.

– Доктор придет? – спросил он.

– Сэр, он уже был здесь.

– Не могли бы вы послать за ним снова как можно скорее? Я бы хотел побеседовать с ним сам.