Мастер дороги

— Та самая сила, которая не дает Своду рухнуть на землю. Та сила, что движет солнцем и звездами, устремляет реки из верховий в низины — и никогда наоборот. Вы, главное, не обманитесь, — добавил он с усмешкой. — Этой силе нет никакого дела ни до вас, ни до меня, ни до самого Предчура. Некоторые книжники — в той, прошлой моей жизни — называли ее «законом природы». Ложь. Законы можно изменить, судей — обмануть. А здесь… здесь такое не проходит.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил король.

— Долгая история, ваше величество. Даже нынешней ночи на нее не хватит. А вам нужно отдохнуть и выспаться. Да и поразмыслить… утро вечера мудренее.

Снова с озера донесся одинокий крик, надрывней прежнего.

— Постелю вам на полу, уж не обессудьте, — сказал мастер, поднимаясь. — Ну-ка, помогите… — кивнул принцу с Ронди, и втроем они сдвинули стол со стульями в дальний угол. Ронди, правда, по-прежнему ну очень старался не смотреть на дочь мастера, так что ушибся коленом и теперь вдобавок мужественно пытался не хромать. Девушка, не переставая прясть, поглядывала на него с любопытством.

В соседней комнате стояли две кровати — большая и поменьше, — а также детская колыбелька. В колыбельке был сложен всякий хлам: игрушки, одежда, какой-то посох…

Мастер сдернул с кроватей шкуры, сунул в руки принцу и Ронди: несите, мол.

Постелились, легли.

— Чем раньше заснете, — сказал мастер, — тем лучше.

— А что, — спросил, приподнявшись на локте, Стерх, — дочке ты отдохнуть не позволишь? Она ведь, наверное, устала за день.

— А прясть ты будешь? — беззлобно проронил мастер. Он задул свечи, оставил только огонь в камине. Дверь в соседнюю комнату не закрывал, слышно было, как он в темноте ворочается на пустой широкой постели.

Постукивала прялка, трещали поленья в камине. Бился о слюдяную пластинку неугомонный мотылек.

Принц заснул почти сразу — как будто соскользнул в мягкую, убаюкивающую бездну.

Заснул — и тотчас проснулся: Стерху не спалось, он покашлял, перевернулся с боку на бок, аж половицы под ним скрипнули; потом встал и раздраженно шагнул к окну, бормоча себе под нос: «Ну ведь невыносимо же!.. впустить его, или отогнать, или ставни наконец закрыть!..»

Шагнул — и замер, видимо, не зная, что именно предпринять.

«Сложно мудрецу перемудрить законно тяготеющего ко свету мотылька», — в полусне подумал принц. Легкая, понятная мысль. И почему Стерху это неясно?

Сон накатывался волнами, тянул на дно…

— О Предчур благодатный!.. — прошептал учитель.

— Что там? — тихо спросил король. Похоже, и он не мог заснуть этой ночью.

— Вы только взгляните!..

Это было сказано таким тоном, что принц мигом стряхнул с себя остатки сна и вскочил на ноги.

По-прежнему горел в очаге огонь, сидела за прялкой дочь мастера, бился в окно мотылек. И руки — белесые, усеянные капельками росы руки — все так же недвижно возвышались над гладью озера, и сияли в лунном свете клинки мечей…

И сиял, величаво ступая по траве, снежно-белый конь. Колыхалась пышная грива, черные глаза смотрели с затаенной печалью. Изящный витой рог вздымался еще одним мечом, братом тех, из озера.

— Вы видите? — дрожащим голосом произнес Стерх. — Предчур всемилостивый, я всегда полагал, что уж они-то — выдумка, уж их-то быть не может!..

Он придвинулся к окну, снова замер, боясь шелохнуться, затем повернулся к выходу.

— Я должен…

Рифмач застонал и тоже метнулся к двери.

Успел первым. Упал на колени перед ведром, и его вырвало.

— Молодец, — донесся из полумрака голос мастера. Из комнаты тот так и не вышел, но слышно было, как встает с постели. — Молодец, Рифмач. Правильно тебя выбрали… уж не знаю, кто и выбирал.

— При чем тут «кто выбирал»?! — вскинулся Стерх. — Вы посмотрите…

— Да уж нет, это вы посмотрите наконец. Внимательно, вдумчиво. Хорошо виден единорог? В деталях? В подробностях? С такого расстояния? Через слюдяную пластинку?

Король взял свой плащ и накинул на гвоздь, вбитый над окошком.

— Просто расскажи, — попросил устало. — Хватит загадок. Что это за тварь?

— Единорог, — ответил мастер. — Настоящий единорог.

— Тогда в чем дело? Что не так?

— Сними плащ, ваше величество, — и посмотри внимательней.

— Я не буду больше играть в эти игры, — твердо сказал король. — Думаешь, то, что когда-то произошло, дает тебе власть надо мной? В другой раз… может быть. Может быть, при других обстоятельствах — да. Но сейчас есть дела поважней. Если ты способен помочь, я встану на колени и попрошу тебя о помощи. Если попытаешься помешать… Лучше не пытайся.

— Отлично, — сказал мастер. Без насмешки и без смущения, как будто этого и ждал. — Вот теперь — посмотри в окно, ваше величество.

Стерх сам потянулся к плащу, с первого раза не сумел снять, дернул снова — раздраженный, с пылающим лицом.

Принц подошел и помог ему.

Мотылек метнулся к окну.

На полпути его смяли мощные челюсти. Обрывок крылышка медленно, плавно затанцевал в ночном воздухе.

Тварь за окном облизнулась гибким фиолетовым языком. Зевнула — и принц удивленно подумал, что ну никак ведь не могут такие клыки поместиться даже в этой вот пасти.