Мастер дверей

Я зажмурилась. Потому что поняла. Ну как так можно, а? Я только что своей визжащей, расплющенной гармошкой испортила мелодию бубенчиков. Теперь они пищат точно так же. Уж лучше бы я ее не выбрасывала! Все музыку орланам исковеркала! А еще слышащая техно!

Я уселась ровно, сложив руки на коленях, и смотрела только вперед. Все, буду сидеть тихо, пока еще что-нибудь не сломала.

Техмат шел плавно, и вскоре я опять уснула.

Центральный

Арт проснулся от внезапного тревожного ощущения: кто-то ждет его за стенами тюрьмы. Кто-то пришел сюда ночью специально, чтобы увидеться с ним.

Арт встал с кровати.

В камере словно вдруг стало тесно. Он открыл окно.

Глаза уже немного привыкли к полутьме, и Арт понял: с берега сюда что-то плывет. Но не к причалу, а прямо к его окну.

Арт смотрел на черную воду и огромный темный предмет, который не был лодкой, не был катером. В груди появилось и стало нарастать чувство боли. А в сознании – мысль о том, что все должно решиться.

Очень скоро.

Наверное, у каждого из нас в жизни бывали случаи, когда мы словно смотрели кино про себя, поднимались над реальностью. То, что происходило, – происходило не с нами, а с кем-то другим, на экране.

Сейчас такой момент наступил и для Арта. Он откуда-то знал, кто плывет к нему. И зачем. В третий раз за последние дни он почувствовал в себе силу, нечеловеческую.

– Я все могу, – сказал себе Арт и схватился за прутья решетки.

Потребовалось усилие, немаленькое, – но и всего-то. Под действием его напрягшихся рук прутья медленно выгибались в стороны, образуя посередине дыру. Зазор, куда вскоре можно было просунуть голову.

Громадина подплывала все ближе. «Почему так тихо? Не воет сирена, не объявляют тревогу, искины не спешат сюда на лодках – здесь нет камер и радаров? Ситуация не кажется опасной? Или наоборот – искины в страхе попрятались? Но это не свойственно искинам…»

Темная глыба подплыла вплотную. Арт встал на подоконник. Звезды, все, как одна, моргнули – так бывает с лампами при перепадах напряжения – и засияли ярче. Если у Арта и были последние сомнения, они улетучились. Из воды на него спокойно смотрел Фенрир. Наверное, надо было испугаться, как любому нормальному человеку в такой ситуации. Но страха не было. Не было вообще никаких чувств, кроме все нарастающей боли в груди.

– Ты пришел за мной? – спросил Арт.

«Я вызываю тебя на поединок, дракон!» – ответил Фенрир взглядом.

– Что ж, я готов, – проговорил Арт.

Фенрир повернулся боком. Человек протиснулся через прутья решетки и шагнул ему на спину.

Чтобы начать выяснять отношения, нужно стоять на берегу.

* * *

Комиссар нарушил предписание: орланам запрещено находиться в трансформации на подступах к Центральному острову. Но это было меньшее из того, что он собирался сегодня нарушить. Он посчитал, что отдать браслет Арту будет правильнее всего. Возможно, он поможет ему как-то защититься от Фенрира.

У ворот резиденции – на которых уже кто-то написал каллиграффити неприличное слово несмываемой краской, – его встретил грифон. Смерил ненавидящим взглядом и, ни слова не говоря, пропустил во двор, сам оставшись снаружи.

Валерия отчего-то была во дворе – одетая в длинное пальто и шляпу, она прохаживалась вдоль отцветающих клумб. Руками в перчатках самолично выдергивала остатки сухой травы и складывала у дорожки. Охрана стояла поодаль, чтоб не мешать.

– Подойдите, конде.

Антон приблизился. Валерия стряхнула землю с перчаток.

– Вы узнаете новость первым. Не считая грифона, конечно.

Антон вздрогнул. Она так и сказала: грифона. Он полагал, что принцесса не в курсе особой природы наместника.

– Час назад скончался мой августейший дед, император. Вы стоите перед новой императрицей.

Антон низко поклонился, как предписывал этикет, выразил Валерии соболезнования и тут же поздравил с восхождением на трон.

– Второй раз мы встречаемся здесь и вновь по той же причине: вы совершили проступок.

– Чем же я прогневал ваше величество? – спросил Антон, продолжая изображать светские манеры.

Он ясно ощутил, что до утра может не дожить.

– Тем, что лезете не в свое дело, конде. Вы взяли на себя роль защитника архипелага. Воскрешаете ушедших, пытаетесь сохранить мертвый город и всячески помогаете демиургу. А мне этого не нужно.

– Осмелюсь спросить: что же нужно вашему величеству?

Валерия бросила на комиссара красноречивый взгляд:

– Возможно, все еще вы сами. Вы не находите это интересным?

Антон колебался всего секунду. «Балерина и орлан – это символ. Их нельзя соединять», – вспомнил он отчетливо.

– Я недостоин этой высокой чести, ваше величество.

– Вы полагаете, – усмехнулась Валерия, – я не в состоянии решить, чего вы достойны? Чего вы хотите, орлан? Скажите! Быть может, вы еще не осознали этого, но я – императрица. И могу сделать для вас все. Слышите? Все что угодно.

Освещение во дворе было не просто ярким, оно казалось Антону ослепительным. Голубые глаза новой императрицы блестели в лучах фонарей, словно драгоценные камни.