Мастер и Маргарита

оставил по себе только туман.
Глава 32. Прощение и вечный приют	CHAPTER 32. Forgiveness and Eternal Refuge
Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна <успокоит его.>	Gods, my gods! How sad the evening earth! How mysterious the mists over the swamps! He who has wandered in these mists, he who has suffered much before death, he who has flown over this earth bearing on himself too heavy a burden, knows it. The weary man knows it. And without regret he leaves the mists of the earth, its swamps and rivers, with a light heart he gives himself into the hands of death, knowing that she alone can bring him peace.
Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять. Чуя ее за своею спиною, притих даже неугомонный Бегемот и, вцепившись в седло когтями, летел молчаливый и серьезный, распушив свой хвост.	The magical black horses also became tired and carried their riders slowly, and ineluctable night began to overtake them. Sensing it at his back, even the irrepressible Behemoth quieted down and, his claws sunk into the saddle, flew silent and serious, puffing up his tail.
Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огонечки где-то далеко внизу, теперь уже неинтересные и ненужные ни Маргарите, ни мастеру, чужие огоньки. Ночь обгоняла кавалькаду, сеялась на нее сверху и выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд.	Night began to cover forests and fields with its black shawl, night lit melancholy little lights somewhere far below - now no longer interesting and necessary either for Margarita or for the master - alien lights. Night was outdistancing the cavalcade, it sowed itself over them from above, casting white specks of stars here and there in the saddened sky.
Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы.	Night thickened, flew alongside, caught at the riders' cloaks and, tearing them from their shoulders, exposed the deceptions.
И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда.	And when Margarita, blown upon by the cool wind, opened her eyes, she saw how the appearance of them all was changing as they flew to their goal. And when, from beyond the edge of the forest, the crimson and full moon began rising to meet them, all deceptions vanished, fell into the swamp, the unstable magic garments drowned in the mists.
Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с	Hardly recognizable as Koroviev-Fagott, the self-appointed interpreter to the mysterious consultant who needed no interpreting, was he who now flew just beside Woland, to the right of the master's friend. In place of him who had