Мастер и Маргарита

К числу лиц, порвавших с театром, помимо Аркадия Аполлоновича, надлежит отнести и Никанора Ивановича Босого, хотя тот и не был ничем связан с театрами, кроме любви к даровым билетам. Никанор Иванович не только не ходит ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется в лице при всяком театральном разговоре. В не меньшей, а в большей степени возненавидел он, помимо театра, поэта Пушкина и талантливого артиста Савву Потаповича Куролесова.	Among persons who have broken with the theatre, apart from Arkady Apollonovich, mention should be made of Nikanor Ivanovich Bosoy, though he had been connected with the theatre in no other way than by his love for free tickets. Nikanor Ivanovich not only goes to no sort of theatre, either paying or free, but even changes countenance at any theatrical conversation. Besides the theatre, he has come to hate, not to a lesser but to a still greater degree, the poet Pushkin and the talented actor Sawa Potapovich Kurolesov.
Того - до такой степени, что в прошлом году, увидев в газете окаймленное черным объявление о том, что Савву Потаповича в самый расцвет его карьеры хватил удар, -Никанор Иванович побагровел до того, что сам чуть не отправился вслед за Саввой Потаповичем, и взревел: "Так ему и надо!" Более того, в тот же вечер Никанор Иванович, на которого смерть популярного артиста навеяла массу тягостных воспоминаний, один, в компании только с полной луной, освещающей Садовую, напился до ужаса. И с каждой рюмкой удлинялась перед ним проклятая цепь ненавистных фигур, и были в этой цепи и Дунчиль Сергей Герардович, и красотка Ида Геркуларовна, и тот рыжий владелец бойцовых гусей, и откровенный Канавкин Николай.	The latter to such a degree that last year, seeing a black-framed announcement in the newspaper that Sawa Potapovich had suffered a stroke in the full bloom of his career, Nikanor Ivanovich turned so purple that he almost followed after Sawa Potapovich, and bellowed: 'Serves him right!' Moreover, that same evening Nikanor Ivanovich, in whom the death of the popular actor had evoked a great many painful memories, alone, in the sole company of the full moon shining on Sadovaya, got terribly drunk. And with each drink, the cursed line of hateful figures got longer, and in this line were Dunchil, Sergei Gerardovich, and the beautiful Ida Herculanovna, and that red-haired owner of fighting geese, and the candid Kanavkin, Nikolai.
Ну, а с теми-то что же случилось? Помилуйте! Ровно ничего с ними не случилось, да и случиться не может, ибо никогда в действительности не было их, как не было и симпатичного артиста-конферансье, и самого театра, и старой сквалыги пороховниковой тетки, гноящей валюту в погребе, и уж, конечно, золотых труб не было и наглых поваров. Все это только снилось Никанору Ивановичу под влиянием поганца Коровьева. Единственный живой, влетевший в этот сон, именно и был Савва Потапович -артист, и ввязался он в это только потому, что врезался в память Никанору Ивановичу благодаря своим частым выступлениям по радио. Он был, а остальных не было.	Well, and what on earth happened to them? Good heavens! Precisely nothing happened to them, or could happen, since they never actually existed, as that affable artiste, the master of ceremonies, never existed, nor the theatre itself, nor that old pinchfist of an aunt Porokhovnikova, who kept currency rotting in the cellar, and there certainly were no golden trumpets or impudent cooks. All this Nikanor Ivanovich merely dreamed under the influence of the nasty Koroviev. The only living person to fly into this dream was precisely Sawa Potapovich, the actor, and he got mixed up in it only because he was ingrained in Nikanor Ivanovich's memory owing to his frequent performances on the radio. He existed, but the rest did not.