«Мастер и Маргарита»: За Христа или против? (3-е изд., доп. и перераб.)

Но действия Воланда в Москве никакой такой правильности не являют. И хотя в учебниках пишется, будто «Воланд оказывается носителем высшей справедливости»[231], на деле преступления москвичей и наказания, налагаемые на них самозваным судией, все же оказываются несоразмерными. Соглашусь с Камилем Икрамовым: «„Мастер и Маргарита“ — мечта слабого человека о справедливости, даже о справедливости любой ценой. Жаль только, что слабый человек, стыдливо и горестно обнажая собственные слабости, сам твердо рассчитывает на снисхождение, но когда через возлюбленную присоединяется к вершителям суда окончательного над другими столь же слабыми, то показывает себя на редкость злопамятным, злорадным и мелочным. Трудно поверить, что это — суд, отмщение, а не произвол и сведение личных счетов»[232].

Пусть авторы этих учебников (!!!) вчитаются вот в этот текст: «Маргарита увидела и ленточку реки, и какое-то селение возле нее. Домик, который был размером в горошину, разросся и стал как спичечная коробка. Внезапно и беззвучно крыша этого дома взлетела наверх вместе с клубом черного дыма, а стенки рухнули. Еще приблизив свой глаз, Маргарита разглядела маленькую женскую фигурку, лежащую на земле, а возле нее в луже крови разметавшего руки маленького ребенка. — Вот и все, — улыбаясь, сказал Воланд, — он не успел нагрешить».

Они точно хотят, чтобы наученные ими дети, видя смерти своих ровесников по телевизору, точно так же улыбались?

Да, не только Воланд и его свита, но и мастер и Маргарита с восторгом смотрят на горящую Москву и на отчаявшихся людей. «Первый пожар подплыл поэту под ноги на Волхонке. Там пылал трехэтажный дом. Люди, находившиеся в состоянии отчаяния, бегали по мостовой…»[233]

«Город горит, — сказал поэт Азазелло, пожимая плечами. Как же это так?

— А что ж такое! — отозвался Азазелло, как бы речь шла о каких-то пустяках, — почему бы ему и не гореть! Разве он несгораемый?

— Совершенно верно! — мысленно сказал поэт, — как это просто, в сущности»[234].

«Я подозреваю, что это они подожгли Москву», — говорит Маргарита мастеру[235]. В ранних вариантах романа Москва, подожженная свитой сатаны, просто сгорает — как Рим времен Нерона. «Мощное зрелище, — заговорил Воланд, — то здесь, то там повалит клубами, а потом присоединяются и живые трепещущие языки… До некоторой степени это напоминает мне пожар Рима»[236].

И как несправедливы бывают наказания Воланда, так же немотивированны и его амнистии.

Главный Иуда московского сюжета — Алоизий Могарыч — нимало не изменившись, преуспевает и после встречи с Воландом, став директором театра Варьете. Кстати, в редакции 1934 года он носит фамилию Богохульский.

А что такого «в эту ночь» совершил Коровьев, чтобы обрести преображение[237]?

Хорошо ли, что Фрида получает возможность забыть свой страшный грех (убийство ребенка)? Разве она действительно изменилась? Где следы ее раскаяния? Она ненавидит свою тюрьму, а не свое преступление.

Вспомним, как Коровьев представляет ее: «А вот это — скучная женщина, обожает балы, все мечтает пожаловаться на свой платок» (гл. 23). Глаза у Фриды «беспокойные, назойливые, мрачные» (гл. 23). Еще один ее портрет: «Одно совершенно пьяное женское лицо с бессмысленными, но и в бессмысленности умоляющими глазами»[238].

«— Я счастлива, королева-хозяйка, быть приглашенной на великий бал полнолуния.

— А я, — ответила ей Маргарита, — рада вас видеть. Очень рада. Любите ли вы шампанское?

— Я люблю.

— Так вы напейтесь сегодня пьяной, Фрида, и ни о чем не думайте» (гл. 23).

До чего же пошлый разговор! Ведь встретились вроде бы столь разные женщины. Для одной главная боль — ее бездетность. Ее душит мечта о ребенке. И вот перед ней женщина, у которой это счастье было, но она сама задушила дитя. Фрида не просто совершила грех. Она убила мечту Маргариты. У Гете Маргарита сама утопила своего ребенка, но зато и сама же осудила себя на казнь, отказалась бежать из тюрьмы, в покаянии приняла кончину и была взята на Небеса. Булгаковская Маргарита способна лишь на мерзкий совет: плюнуть на свой грех и забыть, а совесть затопить в шампанском — вот уровень нравственного мышления той ведьмы, в которой некоторые литературоведы видят чуть ли не воплощение «русской души»… Хуже совета Маргариты только песенка из мультфильма про Чебурашку (сказка дивная, и мультяшка хорошая. Но вот песенка…):

Если мы обидели кого-то зря,
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим, друзья.
Эй, прибавь-ка ходу, машинист!

И хорошо ли вообще, что слишком многие герои романа (и Пилат, и мастер, и Иван) стараются избавиться от мук совести?..

Воланд их в этом поддерживает. И свой произвол, сочетающий немотивированную снисходительность со столь же безосновательной жестокостью, он считает законом.