Мастер иллюзий

– Фига! Мама пургу гонит, она просто за меня боится. А я уверен, что поступлю, куда захочу. Во-первых, я отлично подготовился, во-вторых, у меня золотая медаль…

Внешность не обманула – Тасик был стопроцентным, классическим ботаником.

– Я тебе сто раз говорила – не в подготовке дело, – с досадой сказала Эзергиль. – Хоть ты трижды медалист, но если ректор не хочет, чтобы ты поступил в его вуз, то ты там учиться не будешь.

– Какой еще ректор? – спросила я.

– Да Погодин! Ты что, не знала? Новость номер один в Академии – Погодина вроде как собираются с сентября назначить ректором.

– Боже мой, – ужаснулась я. – Только не это!!!

В сознании мгновенно промелькнули роковые последствия назначения Погодина ректором. И самое очевидное из всех – в Академии мне не учиться. На выпускном Погодин мне об этом сказал прямым текстом. Елки-палки… можно даже не пытаться. Так, срочно искать запасные варианты! Хорошо, хоть в армию не попаду…

При мысли об армии я вспомнила о бедном Тасике.

– А тебя-то за что Погодин невзлюбил? Чем ты перед ним провинился?

– Не он, а его мама, – сказала Эзергиль. – Честно говоря, не знаю, в чем там у них дело. Какой-то очень серьезный конфликт. Но если Антонина даже не пыталась устроить Тасика в Академию, то это о чем-то говорит.

– Ну что ж, значит, буду первым в истории мастером реальности – срочником! – сообщил Тасик. – Даже прикольно.

– Дебил, – кратко охарактеризовала младшего брата Эзергиль.

– Помимо личного влияния, есть еще и объективная оценка знаний, – с очень важным видом сказал Тасик. – Ректор Академии – это ж не какой-нибудь диктатор. Решения принимает совет мастеров. Нельзя надавить на всех сразу…

Эзергиль махнула рукой. Судя по ее лицу, она уже устала его переубеждать.

Тем временем мы вышли Каменноостровский проспект, и Эзергиль с Тасиком начали прощаться.

– Мы маршрутку поймаем, – сказала Эзергиль. – Нам на Петроградскую. Гелька, удачи…И если что, сразу звони.

– Хочешь, приходи к нам на кэндо, – благосклонно взглянув на меня, предложил Тасик. – У нас девчонок тоже берут. Только боккэн и защиту самой купить придется.

– К вам куда?!

– Кэндо! – Тасик потащил из-за спины зачехленную палку. – Путь меча!

Меня пробило на смех. И тут самурай! Чтобы не смущать бойца, я быстро попрощалась с ребятами и побежала домой.

А через десять минут, проходя мимо метро, я наконец заметила, что за мной кто-то следит.

Глава 17. Белая акула

Обнаружилось это так. Когда я, не сбавляя шага, свернула к лотку с газетами – чисто автоматически, глянуть, а вдруг что-то интересное, – то краем глаза заметила, как позади меня кто-то повторил мое движение, метнувшись влево. Я быстро оглянулась. Никого. Отошла на пару шагов от лотка и еще раз оглянулась. На этот раз преследователь не успел исчезнуть незаметно. Я отчетливо увидела силуэт человека – мужчины или парня, – шмыгнувшего за ларек с дисками.

Несколько секунд я пребывала в растерянности. Что за шпионские игрища? Что в таких случаях делают? Я обошла ларек вокруг, внимательно глядя по сторонам, но шпиона и след простыл. На площади возле метро толпился народ, кто у ларьков, кто возле входа в метро. Вычислить среди них преследователя было невозможно, учитывая, что я не видела его лица. Я плюнула и пошла дальше своей дорогой. Пересекла улицу Савушкина, свернула во дворы. Пару раз оглянулась, но преследователь теперь был осторожен и держался на дистанции – однако не отставал. Когда впереди показался родной дом, я, не таясь, вошла в парадную и в несколько прыжков взлетела на третий этаж, где на площадке все лето было настежь распахнуто окно.

Из окна открылся прекрасный вид на двор и шпиона, который вертел головой, потеряв меня из виду. Теперь уже было ясно, что это не мужик, а парень. Волосы у него были не платиново-русые и не ядовито-рыжие, а совсем темные, так что два самых очевидных варианта отпали. Кто же меня преследовал? Пока я напрягала зрение, парень вдруг решительно направился прямо к моей парадной, так что я едва успела отскочить от окна. Через несколько минут снизу донеслось характерное щелканье подбираемого кода.

Я легла грудью на подоконник, высунулась наружу и некоторое время наблюдала, как шпион мучает кодовый замок. Потом мне это надоело, и я крикнула:

– Эй! Код – два-три-восемь!

Шпион испуганно поднял голову, и я узнала Костика Малевича.

Мы с Костиком устроились на остатках скамейки на детской площадке. Поскольку саму скамейку какие-то уроды разобрали по реечкам, то мы уселись на спинку, как два попугая. Как и положено попугаю, Костик нес какую-то ахинею. Врал, что даже и не собирался за мной следить. Дескать, мне все показалось. Просто ехал он мимо по своим личным делам, и вдруг – какая радость! – увидел меня у метро, решил догнать и поздороваться. А я, как натуральная попугаиха, с серьезным видом кивала головой.

– Что у тебя с практикой-то? – спросил Костик, решив, что достаточно запудрил мне мозги. – Небось уже побывала в Пятне Страха, признавайся!

– Даже и не пыталась. Меня все это больше не интересует.

– Как?! А диплом?