Мастер крушений

– Эпиналь согласен, чтобы я за ним ухаживал, – настаивал Лисандр.

– Ну-у-у… – протянул Морван.

– Лукас, помоги! – попросил Лисандр. – Давай отнесем Брюно в конюшню, он поговорит с Эпиналем, а потом мы вернем его обратно.

Лукас оглядел устройство, что держало ногу Морвана на весу.

– Не уверен, что получится. Такелаж сложный, – вздохнул Лукас.

– Ну… – снова заговорил Брюно, но Габриэль опять перебил его. Тогда Эма подняла руку:

– Не мешайте Брюно говорить, если хотите знать его мнение.

– Ну… я ехал рядом с этим бедолагой, так? – наконец выговорил медвежий поводырь глухим, будто из подземелья, голосом. – Он был весь опутан бинтами, ему пришлось выгнуться, чтобы взглянуть в лицо собеседникам. – Было время с ним поболтать, так? Малец и конь друг другу подходят.

– Подходят? – возмутился Габриэль. – О чем мы тут рассуждаем? О женихе и невесте или о лечении коня? Что значит – друг другу подходят? Это как вообще?

Брюно Морван удивился:

– Чего тут непонятного? Ясно как день.

– Нет, не ясно!

– Малец чувствует присутствие короля в его любимом коне, а конь чувствует присутствие короля в мальчугане, которого король пригрел. Теперь ясно?

После объяснений Брюно всем действительно все стало ясно.

Габриэль затянул потуже хвост и скрепя сердце согласился.

– Ладно, парень, так и быть. Но вставать придется до зари. В конюшню не опаздывай. Бери пример с моей Эмили, она меняет лошадям подстилки в шесть часов утра. Вот и ты приходи перед школой.

– Я больше не хожу в школу.

– Что значит – не ходишь?

– У меня свой учитель.

Лисандр указал на Блеза, который глаз не мог оторвать от бутылки Лебеля.

– Толстяк с зелеными руками?

– Внешность обманчива, – хором откликнулись Лисандр и Лукас.

Эма вдруг почувствовала, что силы оставляют ее. В животе возобновилось жжение. Ей совсем не хотелось согнуться пополам, держась за живот, у всех на глазах. Она поспешила к выходу, верный Лукас последовал за ней. Эме хотелось, чтобы он шел рядом как друг.

Эма подумала, что глоток свежего воздуха ей поможет. На улице холод обжигал ноздри. В прозрачном воздухе были видны мельчайшие детали, так четко, будто их вырезали резцом. В этой ясности таилось что-то пугающее. Эма опустилась на скамейку, притулившуюся между корней старой липы. Она закрыла глаза, вслушиваясь в ветер, который шуршал обнаженными ветками. Боль. Боль в животе. Лукас прислонился к стволу дерева и носком сапога трогал узловатый корень. Собственные мысли его не радовали. Неужели вскоре вновь придется рисовать алый крест на дверях королевских покоев. Он видел Эму со спины, видел, как ветер треплет ее кудрявые волосы. Что с ней станет без Тибо? Ему показалось, что Эма сжалась от одиночества, беззащитности, отчужденности. Тибо был ее опорой, ее настоящим и будущим. Ей без Тибо не выжить.

Два садовника, собирая сучья, тоже смотрели на королеву. Старенькая тетушка Изабелла, выйдя на дневную прогулку, хотела подойти к Эме, но по знаку Лукаса резко отпрянула.

Часы на башне пробили полдень, в небо поднялась стая голубей.

– Как ты думаешь, на сегодня достаточно? – спросила Эма.

– Думаю, да.

Лукас проводил ее до покоев. Они расстались у дверей на островке выцветшего ковра, не зная, что в следующую минуту жизнь столкнет Эму в пропасть, еще более глубокую.

Королева собиралась войти в свои покои и лечь. Шаг через порог оказался для нее роковым.

44

На резной двери поблескивала серебряная ручка. Эма выбрала нужный ключ на связке и вставила в скважину. Вошла. В ту же секунду вновь появился Лукас.

– Вы не проголодались, госпожа? – спросил он из коридора. – Может быть, принести суп?

Ответа не последовало.

– Позвольте, я принесу вам что-нибудь. Госпожа!

Тишина.

Лукас заглянул внутрь и увидел, что Эма застыла посреди будуара, зажимая рот рукой. Перед ней стояла королева Сидра, белая, будто фарфоровая кукла, с черными, как ночь, глазами. Лукас хотел что-то сказать, но Сидра ему не позволила.

– Телохранитель за дверь, – приказала она.

Бесстрастный холодный голос – такой мог быть у камня, но не у земли и не у огня. Эма хотела оставить Лукаса, но Сидра и ей не дала вставить слова:

– Пусть уходит. Немедленно.

– Я подчиняюсь не вашим приказам, ваше величество, – с почтением произнес Лукас.

И бросил на Эму вопросительный взгляд. Ей хотелось и оставить его, и отпустить.

– Иди, – едва слышно пролепетала она.

Лукас неохотно вышел, медленно закрыл за собой дверь и привалился к ней, чувствуя, как тяжело стало на сердце… Что-то подсказывало ему, что старая и молодая королевы решат сейчас участь подданных. И что Сидра сломит Эму.

Эма собрала все силы, стараясь не потерять самообладания. Внутри все кипело.

– Как вы сюда вошли? – прошептала она.

Сидра безразлично отмахнулась:

– Король Тибо…

– Он жив, – перебила Эма. – Если бы он умер, я бы узнала.

– Да, конечно, – согласилась Сидра.

– Что вам от меня нужно?

– Тибо может вернуться.

Эма подняла голову.

– Он вернется. Но при одном условии.

«Все что угодно, – подумала Эма. – Согласна на все, лишь бы муж вернулся».

Она вперила взгляд в непроницаемые ледяные глаза Сидры и ждала.

– Ваш ребенок.