Мастер крушений

Он не наделся на справедливый исход, он хотел посмотреть, как поведут себя советники. Наверняка они выберут единокровного брата, но тогда он потребует расследовать смерть отца. Дождется возвращения фрегата, призовет в свидетели мастера-строителя.

Седовласые старцы между тем испытывали немалое смущение. Один только Лемуан высоко держал голову.

– Принцы не голосуют, – продолжил речь Тибо. – Собака тоже, хотя, я думаю, вас это удивит. Итак, свое мнение высказывает Совет. Кто голосует за Жакара?

Морван и Кретон подняли руки без колебаний. Проголосовал и столетний старик, едва сумев поднять дрожащую руку. Советник Пуассон присоединился к ним. Мишо, булочник, удержал свою левую руку правой, но потом все-таки проголосовал за Жакара.

Пятеро против пяти.

Взволнованный принц Тибо расхаживал по залу под королевскими портретами. Жакар злобно сверлил взглядом советников. А им совсем не хотелось смотреть ему в глаза. Тишина была тяжелой. Невыносимой.

– Опускаем флаг на башне, – вынес решение принц Тибо. – Короля у нас пока нет. Совет проголосует еще раз завтра на свежую голову.

– Протестую, – прошипел Жакар.

– Что предлагаешь? Дуэль? Я видел недурные клинки поутру.

Жакар с интересом взглянул на брата. Идея поединка ему понравилась. Он любил решать все вопросы силой и не сомневался в успехе. Однако дуэли у них в королевстве запрещены. Совет идею поединка не одобрит. При этом Жакар чувствовал, что его положение становится все ненадежнее с каждой секундой. Как бы там ни было, но Тибо – первенец, и его растили как будущего короля. Его возвращение – настоящее чудо, вел он себя властно, уверенно и спокойно. Как только он облачится в привычную одежду, все увидят в нем короля. Что, собственно, значат несколько часов опоздания? Жакару мгновенно пришло в голову другое решение. Он соберет ассамблею.

Жакар стукнул кулаком по столу и объявил:

– Ассамблея!

Стикс громко залаял.

24

Когда Тибо вернулся в покои Элоизы, Эма плескалась в большой медной ванне, залитая ярким солнечным светом. Капли воды переливались на гладкой коже, в воздухе стоял легкий пар. Тибо застыл в восхищении. Ему показалось, что он видит Эму в первый раз.

– Закройте дверь, ваше высочество, ее высочество может простудиться.

С этими словами Мадлен выглянула из гардеробной – белый чепец на светлых волосах, на щеках яркий деревенский румянец. Когда поутру ей встретился в коридоре сумасшедший, бежавший в южное крыло, у нее и в мыслях не было исполнять его приказания. Но потом до нее дошел слух о возвращении Тибо, она сложила два и два и со всех ног побежала в будуар Элоизы. К своему величайшему изумлению, она обнаружила там темнокожую женщину, которая сладко спала на трухлявом матрасе.

– Как только госпожа покинет ванну, я открою окна и проветрю комнаты. Здесь так давно никто не жил! Ах, наша дорогая королева Элоиза!..

Мадлен до сих пор о ней грустила. Желая погоревать в одиночестве, служанка пошла в спальню. Напрасно. Тибо направился вслед за ней.

– Я хочу, чтобы ты была горничной моей жены, Мадлен! Если ты, конечно, не против, – объявил он, закрыв дверь.

– Я? Горничной самой принцессы? Вы не ошиблись, ваше высочество?

Такое нежданное и нечаянное повышение!

А принц Тибо считал, что простодушная добросовестная Мадлен не способна на предательство. Она любила теплое молоко с ванилью – верный знак отсутствия коварства, по его мнению. Возможно, принц заблуждался на ее счет, но ему казалось, что Мадлен далека от политики. Трудно было представить ее плетущей интриги вместе с Жакаром.

– Я не мог ошибиться, Мадлен. Я знаю тебя с детства. Я тебе доверяю.

Растроганная служанка принялась стелить атласные простыни на новый матрас, который распорядилась принести.

– И знаешь что еще, – заговорил Тибо чуть ли не шепотом. – Принцесса не терпит чужих прикосновений. Одеваться, раздеваться, причесываться она будет сама. У нее есть на это причины. Привыкайте друг к другу потихоньку.

– Хорошо, ваше высочество. А вы, принц? Кто будет вам прислуживать? Все уже знают, что вы вернулись, будьте уверены. Весь остров знает. Спальню для вас уже приготовили?

Мадлен пыталась намекнуть принцу, что и ему пора привести себя в порядок и помыться. Принц Тибо не понял ее намеков.

Прямое указание долетело до него из будуара:

– Тибо! Воспользуйся ванной, пока вода горячая!

Он вошел в комнату, где сидела Эма. Она накинула на себя пеньюар Элоизы и так преобразилась, что Тибо едва ее узнал.

С каким же удовольствием он сбросил с себя лохмотья и влез в ванну!

– Что было на Совете? – поинтересовалась Эма. – Спину тебе потереть?

– Да, пожалуйста. Пять за Жакара, пять за меня, можешь себе представить? Я должен найти предлог и распустить Совет. На этих стариков полагаться нельзя. Но пока что они решают, кому быть королем. Абсурд. Дикий абсурд. Три между лопатками сильнее.

– Ты можешь остаться принцем?

– Могу. Три сильнее. Я потребовал нового голосования.

– Зачем?

– Хочу выиграть время. – Тибо вылез из ванны. – Ты пойдешь со мной?

– Куда?

– К единственному человеку, который может мне помочь.

– Ты же голый!

– Да? Действительно.