Мастер крушений

– Мной задержаны всего два советника, принц. В Совете достаточный кворум, чтобы… – Отвечая, судья быстро обошел стол, остановился, помолчал, потом спросил: – Где же восьмой советник?

Жакар не ответил, Тибо поневоле взял слово:

– Господин Лоран Лемуан исключен из Совета, господин судья. Он содержится под стражей.

– Но… по какой причине? Когда? Как это случилось, ваше высочество? Мне никто ничего не сообщил.

– Я сам узнал об этом слишком поздно, – пожаловался Тибо.

– Вот как? Но… В таком случае вам не хватает троих членов Совета, стало быть… Нет ни Совета, ни государя.

– Да. Непредвиденная ситуация.

На лбу Жакара выступил пот. На виске набухла жила, глаз задергался.

– Ничего не поделаешь, – спокойно продолжал Тибо. – Совет распущен.

Не медля ни секунды, принц объявил:

– Вы свободны, господа. Извольте покинуть зал заседаний.

Старцам понадобилось время, чтобы понять, что произошло. Затем они медленно поднялись со своих мест. Морван едва дышал. Кретон тоже. Мишо плакал. Остальные стояли понурившись.

– Господин судья, не желаете ли осмотреть коллекцию портретов, пользуясь случаем? – предложил Тибо.

Судья вытащил из складок мантии лупу, чтобы изучить мельчайшие детали. Он останавливался перед каждым из государей, которые год за годом созидали на обдуваемом ветрами каменистом острове процветающее мирное королевство. Как только последний советник переступил порог, он с сожалением последовал за ними и осторожно прикрыл за собой стеклянную дверь. Принцы остались одни. Жакар в ярости закричал:

– И что теперь?! Что теперь будет, Тибо?! Ты что, с ума сошел? Ты сумасшедший? Бросаешь королевство, возвращаешься, когда вздумается, разрушаешь все на своем пути! Абсолютно все! У нас больше нет Совета!

– Но я вовсе не виноват в том, что Совет распущен. Именно ты, Жакар, давал советникам взятки, и заточил Лемуана в тюрьму тоже ты.

– А доказательства? Где доказательства? У тебя их нет! И тебе они не нужны! Признайся, Тибо, ты хочешь править один! Вот в чем дело! Безо всякого Совета. Ты деспот! Диктатор! Негодяй!

Тибо подошел к окну. Он по опыту знал, как полезно человеку выпустить пар. Жакар накричится, без сил рухнет на первый попавшийся стул и примется гладить пса. Действительно, истерика вскоре прекратилась, крик у него за спиной стих. Тибо обернулся и увидел картину, какую нарисовал в воображении: выдохшийся Жакар сидел на стуле Кретона и чесал слюнявого пса, который прижался к его ноге.

– Вот и хорошо. Надеюсь, теперь и я могу высказаться? Так вот: мы остались без Совета и без короля для того, чтобы созвать новый Совет. Главное, у нас есть народ – пусть голосует он.

– Народ? Ты точно спятил! Не народу избирать короля! Мнение простолюдинов никому не интересно! Король правит, народ повинуется.

Тибо сел под портретом Альберика. На этом удивительном портрете король казался живым.

– Только не в Королевстве Краеугольного Камня, Жакар. У нас власть короля законна только в том случае, если народ им доволен.

– Законный король! Довольный народ! Изучи получше историю, Тибо! Народ всегда служил королям.

– Жакар! В Краеугольном Камне король всегда служил народу, а не наоборот. Если он не деспот, не диктатор, не негодяй.

Жакар принялся с жаром возражать. Тибо под портретом благородного Альберика терпеливо ждал, пока он снова выдохнется. И вот в зале воцарилась гнетущая тишина. Жакар, не в силах выдержать взгляд брата, отвел глаза – и встретил еще более красноречивый взгляд отца.

– Ты боишься, – заключил Тибо.

Жакар молчал.

– Боишься, – повторил принц.

Жакар продолжал безмолвствовать.

– Будь честен с самим собой: по доброй воле никто не станет за тебя голосовать.

Заметим в скобках: если Жакару и удалось купить поддержку, подлые подкупы не принесли ему уважения.

– Мне известно, что судно из Ламота бросило якорь в Овечьей бухте через три недели после моего пребывания у них, – продолжал Тибо. – Твой друг Август Максимилиан сообщил тебе, что я пустился в обратный путь. Будешь отрицать? Ты все рассчитал. Смерть отца до моего возвращения была тебе на руку. Я никак не мог вернуться раньше и получить корону. Ты отлично подготовился. Я не мог приплыть вовремя. Но взгляни: я приплыл.

Тибо выдержал долгую паузу.

– Я здесь – и знаю, что король Альберик умер не своей смертью.

Жакар побелел как полотно.

– Что ты несешь? Ты рехнулся! Альберик умер от несварения желудка. Спроси докторов! Фуфилье, Плутиш не отходили от его постели всю ночь, следили за пульсом, собирали желчь, при свете свечи изучали мочу. Заподозри они что-нибудь, они бы сказали! Кто-нибудь да сказал бы! Об этом не было речи.

– А что они могли сказать? Они понимали, что ты станешь королем, и смирились с обстоятельствами.

– Ты бредишь, Тибо. Отравление, заговор, террор. Ты побывал в опасных странах и теперь предаешься болезненным фантазиям. Кто наговорил тебе немыслимых глупостей? Герцог Овсянский?

Чем больше возмущался Жакар, тем спокойнее становился Тибо.