Мастер крушений

Вопреки ожиданиям, благодаря исключительной ловкости Бенуа королевская карета ровно через полчаса въехала на главную площадь Иса, украшенную гирляндами и усыпанную конфетти. Мальчики из церковного хора стояли вдоль ковровой дорожки, по которой Эма и Тибо, выйдя из кареты, должны были прошествовать к помосту с троном. Собственно, они и прошествовали под пение чистых детских голосов. И вдруг посреди всего этого благорастворения раздался отчаянный вопль:

– Горе королю!

Лукас и Овид завертели головами, ища виновника, и стали теснить государя обратно к карете.

– Я потерял урожай! Его погубили заморозки! Зима пришла слишком рано! Горе королю, если при нем гибнет жатва!

Крестьянина, который посылал Тибо проклятия, в толпе не было видно, люди поторопились сами на месте свести с ним счеты, и праздник превратился во всеобщую потасовку. Над хаосом, воцарившимся на площади, парил, став недосягаемым, трон под балдахином в звездах, а над троном – суровые тучи. Небо вскоре обрушило на воскресные наряды горожан ливень и отправило с помощью ветра гирлянды в сточную канаву. Миг – и главная площадь Иса опустела.

Эта церемония представления короля народу стала самой короткой в истории королевства. Подданные успели увидеть лишь красный плащ короля из-за спины телохранителей. И должны были этим удовольствоваться.

Зато Бенуа не преминул воспользоваться суматохой и вновь обнаружил свои дарования. Он действовал с молниеносной быстротой: распахнул дверцы кареты, подсадил королеву, кучеру указал на лошадей, поправил помпоны на упряжи и дал знак трогаться. Он проделал все в один миг, и карета помчалась во весь опор. А вот Бенуа остался. Про него забыли. Самый многообещающий камердинер королевства стоял один на площади в башмаках, облепленных конфетти.

Забрызганные грязью лошади и побуревшая карета прибыли в усадьбу гораздо раньше, чем было предусмотрено. Домоправительница не успела приготовить гостям никакой еды. Извиняясь, она пообещала, что за дело немедленно примутся мажордом, метрдотель, садовник и дровосек, выдавая беднягу Зигмунда за целый штат прислуги. Супруг Доре собрался внести свою лепту и отправился в гостиную раздувать огонь в камине.

Тибо безмерно раздражали все эти ничтожества. Утренняя церемония тоже не порадовала, и его импульсивная натура взяла верх.

– Сколько времени нужно мариноваться кабану? – спросил он у домоправительницы.

– Вообще-то, думаю, он уже пропитался уксусом и пряностями, а через сутки будет сочным.

– Обойдемся без еще одних суток. Сегодня вечером вы подадите нам его на прощальный ужин, куда приглашены адмирал Дорек и его достопочтенная супруга Гвендолен, моя советница.

– Как же так? А завтрашний прием представителей цехов? Мы же всё…

– Отмените.

– Но, сир, ремесленники…

– Сосредоточимся на проблемах флота. Альбер и Гвендолен Дорек!

– Но, сир, так нельзя… – скулила домоправительница.

Супруг Доре появился в дверях с охапкой хвороста, прижимая ее сверху тяжелой челюстью.

– Мы уезжаем завтра, поэтому принимаем гостей сегодня, – отрезал Тибо. – Жду, что ваша дочь Виктория присоединится к нам. Цель моего путешествия – знакомство с подданными. Было бы странно не познакомиться с обитателями дома, принадлежащего мне.

Госпожа Доре походила на побитую собаку. Ее слово давным-давно ничего не значило для дочери. Муж, стоя позади нее, с видимым усилием напрягал мозги, чтобы понять, что произошло. Ему это давалось нелегко. Поглядев на них, Тибо отмел подозрение, что семейка замешана в политических интригах. До заговоров они пока не доросли. Благодаря исключительным умственным способностям Доре оставались вне подозрений. Обычные скупердяи, как и большинство жителей Центральной провинции. Это соображение почему-то успокоило Тибо.

– Ужином займутся мои слуги, – объявил Тибо. – Вы увидите, что для горячих сердец нет ничего невозможного. Мой незаменимый Бенуа… Бенуа! Где же он?

Тибо огляделся по сторонам. Преданный камердинер, который ходил за ним по пятам, исчез. Овид зашелся от смеха.

– Я думаю, сир…

Но продолжать он не мог и снова залился хохотом.

Кучер поехал за Бенуа и забрал его с площади. В усадьбе тем временем закипела работа. Повар раздал всем задания, и Мадлен уже чистила серебро, а Лукас, Овид и Тибо переставляли мебель в гостиной. Эма зажгла девяносто девять свечей в огромной люстре. Господин Доре, видя, как на его глазах преображается все вокруг, устыдился и принес сухих дров.

Госпожа Доре решала непосильную задачу: как выманить на королевский ужин Викторию. Стояла у запертой двери и уговаривала дочку выйти, давая всевозможные обещания, о которых тотчас же сожалела.

Бенуа вернулся и сразу побежал осматривать парадную гостиную. Он глазам своим не поверил – она вдруг стала безупречной. Он поспешил на кухню, где среди исходящих паром кастрюль суетились его товарищи. Бенуа чуть не заплакал: все обошлись без него! Как будто его и не существовало.