Мастер марионеток

Слышу в динамике голос Вадима. Хозяин ломбарда включает дурака, — какой пароль? Зачем пароль? — раздается я его хриплый голос, — он по отпечатку пальца открывается. Соколов обращается к другому человеку и просит его доставить хозяина телефона непосредственно к нам в отдел. Адрес, при этом, Вадим не уточняет, видимо понимает, что до этого не дойдет. Прием срабатывает, оказывается телефон можно разблокировать пин-кодом, диктует пароль — четыре семерки.

— Сергей Петрович, — обращается Вадик, отвечая на второй мой вопрос, — хозяин говорит, что в кассе утром триста тысяч было.

— Триста тысяч, — мысленно повторяю я. На счет этой суммы меня терзают смутные сомнения, Пальто переврал и сильно переврал. Но это уже чужие проблемы, поворачиваюсь к экрану, и мы с Романовой смотрим фильм.

Изображение на большом экране намного лучше, чем видео в телефоне, хотя действующие лица от этого милей не стали. В ломбард часто заходят посетители, возможно на счет трехсот тысяч хозяин не схитрил… Вижу на камере знакомые лица и командую Романовой, — стоп. Она отключает ускоренную перемотку, и я снова погружаюсь в полный хаос и ужас бытия.

Дверь открывается и в помещение входит знакомая пара алкоголиков-тунеядцев: мужчина и женина с синюшным лицом. На мониторе их образы не сделались лучше, разве что круги под глазами проступили отчетливой синевой. Следом за ними на камеру попадает и наш злодей в обезьяньей маске, губы открываются — он что-то говорит. Сказав свою непонятную мантру, маска выходит на улицу. Едва дверь за ним успевает закрыться, алкоголики поворачиваются одна к другому лицом и так застывают, как влюбленная пара, но через секунду принимаются другу друга душить. Дальше со стула встает охранник, в его руке появляется пистолет. Он подходит к шатающейся паре, где женщина в схватке одерживает верх. Глаза ее мужа, или сожителя, уже закрываются, в шее пульсирует острый кадык. С близкого расстояния невозможно промахнуться, и охранник точным выстрелом в сердце убивает неопрятного синяка. Его тело падает, опрокидываясь на спину, а женщина продолжает сжимать ему горло. Следующая пуля достается ей, алкоголичка валится рядом, не разжимая объятий. Мужчина в форме охранника идет дальше и стреляет в приемщика товара, — точно между глаз, — поясняю я специально для Дарьи, камера наблюдения туда не достает.

Маска обезьяны появляется сразу, как только мертвое тело охранника с простреленным виском падает на пол. Видимо, за всем происходящим он смотрел сквозь стекло, — думаю я, вспоминая немытую стеклянную дверь в ломбарде. На этот раз маску он не снимает, но я не расстраиваюсь, его лицо мы уже видели, и даже опознали. Правда, пока его не нашли…

Неизвестный в маске никуда не торопится. Он опускается на колени возле мертвого охранника, я ожидаю, что он заберет у того пистолет, но грабителя интересуют только карманы. Вынимает из них несколько бумажных купюр — на камеру не видно, но я удивлюсь, если это сумма больше трех сторублевок, и не брезгует карманами алкоголиков. После этого он подходит к окну приемщика и делает быстрый шаг назад, — не только у меня такая реакция, — смеясь про себя, думаю я. Макса берет себя в руки и быстро движется вперед, исчезая на время из зоны видимости камеры. Через несколько минут неизвестный снова появляется в записи и направляется к выходу, перешагивая через лужи крови, попадающиеся на его пути.

А я вспоминаю загадочный символ, оставшийся на память на грязном потолке, — две камеры и не одна звук не пишет! — в расстройстве я хлопаю кулаком по столу и начинаю мерить кабинет шагами. Примерно через час мне звонит Вадим. У Соколова голос уставший и грустный, я сразу понял, что человека с видеозаписи они не нашли.

— Проши все винные, как вы и сказали, — говорит в трубку Вадим, — во многих магазинах этого мужчину узнали, но никто не знает, где он живет. Большинство граждан, опрошенных нами, указывают пальцем на ближайший дом, но жители дома такого не знают. И это повторяется каждый раз.

При слове «граждан» мне вспоминаются алкоголики из ломбарда, с трудом сдерживаю рождающийся смех.

— На сегодня достаточно, — говорю Соколову, нажимаю отбой и смотрю на часы.

Глава 13

От нашего офиса до аэропорта Пулково ехать не менее тридцати минут, и это еще без учета пробок. Но где вы видели вечер в Питере без машинного столпотворения? Дорога до аэропорта заняла два часа.

Не смотря на многолюдность в зале ожидания, профессора я угадал с первого взгляда. Невысокий и опрятный старичок лет шестидесяти сидел на скамейке в стороне от других. На пожилом джентльмене, а именно этот статус подчеркивали ухоженные бакенбарды и пышные усы, небрежно висело бежевое пальто, на согнутых коленях аккуратно пристроился раздутый кожаный портфель. Семенихин не смотрел по сторонам, его фигура, одиноко восседающая на скамейке, смотрелась как памятник — с идеально-ровной спиной.

— Михаил Александрович? — неуверенно обратился я к сидящему мужчине.

— Да-да, — тут же вскочил с места он.