Мастер путей. #1

Я поднялся с места, подошёл к древнему деду и привычным движением скользнул рукой ему на сонную артерию. Пульс неровный и слабый. И, как назло, в моей «Горке» нет привычной аптечки. С давлением крови или проблемами с сердцем сейчас никак не помогу. А налицо именно они.

– Предлагаю прервать переговоры, – постановил я. – Бериславу нужен отдых. Иначе не с кем будет переговариваться. Мы продолжим, как только твой дедушка отдохнёт, Алина. Мне в любом случае сейчас некуда идти. Путь домой, как понимаю, мне пока заказан.

Глава 5. Первичный осмотр местности.

Даже как-то странно, что местные безоговорочно подчинились команде пришлого наймита, не пробывшего в их мире и нескольких минут. Я сказал: «Ша», митинг и рассосался. Прям опять командиром отделения себя почувствовал…

Сарказм, если что.

Бериславу и впрямь сделалось нехорошо. Алина, видимо, уже имея дело с подобными приступами, молча и без лишних разговоров подала старцу воды. Ещё недавно выглядевший грозной силой дедушка немощной рукой потянулся к небольшому, явно недорогому, металлическому кубку, но не смог даже дотронуться до него. Дрожащая в треморе иссушенная старческая рука остановилась на полпути, так и не достигнув цели.

Я не медик. В пансионате для пожилых не работал. Но старческую немощь узнаю сразу. И тысячелетний старик, на котором ещё минуту назад можно было пахать отсюда и до обеда, в одночасье свалился без сил.

То, что деду был нужен отдых, понятно даже дебилу. Почему он так резко скопытился – уже требует разобраться. Идеи есть, но каждая из них нуждается в отдельной проверке. Не до того сейчас, если честно.

Несмотря на знатный рост и статный склад, Берислав не был тяжёл. По крайней мере, не для того, кто вытаскивал своих в полной сбруе с автоматом из самых тяжёлых и неудобных мест. Одно дело – взвалить на себя другого бойца в броне, разгрузке и при оружии лёжа или сидя, а другое – подставить плечо под старика, который мгновенно лишился сил даже воспользоваться посохом.

По указке Алины мы отвели Берислава в один из соседних залов (увы, назвать этот эллинг для дирижабля комнатой не поворачивается язык), где с помощью девушки уложили старца на постель. Я принял из его рук боевой посох и осторожно отставил его к стене, где виднелся характерный ложемент держателя. Видимо, кое-кто прекрасно осведомлён о том, как падают длинные тонкие предметы с боевым навершием. Посох надёжно закрепил в ложементе.

И оставил семейку. Алина принялась хлопотать над дедушкой, а я вернулся в зал, откуда вышел, чтобы не мешаться. Без своей аптечки всё равно ничем не смогу помочь. Грубую физическую силу предоставил, но на этом мои полномочия всё. Кончились.

Пока стояли на паузе переговоры, а низкорослая разноглазая девушка исполняла обязанности сестры милосердия, у меня появилось лишнее время обдумать происходящее и заключить вердикт. То, что я влип не по-детски, уже понял. Ещё никогда до этого так сильно не встревал. Даже, когда за моей спиной арта противника разнесла мост через реку, на противоположном берегу которой мы захватывали плацдарм. Чем-то ситуация напоминает тот случай, но там, хотя бы, существовала мизерная иллюзорная вероятность вернуться вплавь. Тут же… кажется, мне крышка.

Не тратя зря времени, взгляд прыгал с предмета на предмет, ища зацепки. На основе виденного мозг тут же пытался построить логическую, как ему, вероятно, казалось, связь.

Вот место, на котором я появился в этом… месте…? …мире…? Небольшой возвышенный подиум, амвон или солея. Пятачок диаметром метров пять, поднятый над основным уровнем пола на незначительные тридцать сантиметров. Судя по внешнему виду, представляет собой цельный кусок не то бетона, не то цемента, не то ещё какой заливки. Идеально вышлифованное как по верху, так и по канту, простое серое каменное возвышение. По периметру выставлены невысокие столбики на расширенных основаниях, между которыми прокинуты отполированные до ослепительного блеска цепи с крупными, с кулак размером, звеньями. В одном пролёте предусмотрен свободный проход: там цепи не было.

На этом самом месте ничего нет. Ни предметов, которые могли бы быть перемещены вместе со мной. Ни вещей, что могли бы выпасть с меня при переходе. Этот самый подиум выглядел идеально чистым, будто не стоял на нём только что наёмник в брезентовой «Горке», с берцев которого комьями отваливалась дорожная грязь. Вы же не думали, что я в дороге ботинки начищал, как пьяный дембель, до зеркала?

От амвона плавно перетекаем к столу, за которым вели трапезу и беседу. Сравнительно большой, метра полтора на пять. Для троих человек (двоих, если учесть, что меня тут раньше не было) заведомо избыточен. Деревянный: характерная фактура досок, отменно вышкуренных и подогнанных друг к другу, ощущается забитыми от работы с магазинами и оружием пальцами сквозь белоснежную скатерть, накрывающую столешницу.