Мастер путей. #1

– До нескольких десятков особей, – сообщил собеседник. – Нам удалось уйти от них незамеченными, и мы свернули экспедицию. По результатам предварительной разведки нам не хватало ни защиты, ни огневой мощи, ни физических сил. Мы не смогли продвинуться глубже, чем на сотню вёрст.

Из архива вернулась Марина, неся в руках довольно увесистую книгу в толстой коричневой обложке с тиснённым узором без названия. Страниц на полтысячи точно, если не больше.

Девушка протянула мне издание.

– Это мой экспедиционный дневник, – сообщил Святогор, глядя, как я открываю первую страницу. – В него я коротко записывал события в течение светового дня, а на длительных стоянках подробно разбирал увиденное. Там же должен быть приведён приблизительный, неполный, перечень оснащения нашей амуницией. Настоятельно прошу, чтоб ты взял его и изучил. Сведения в нём помогут тебе понять, с чем придётся столкнуться.

Записи на бумажных страницах сделаны от руки. Местами – довольно твёрдым карандашом. Местами – пером. Иногда попадаются нечитаемые символы. Видимо, заполнялся дневник в неудобном положении, и не всегда удавалось нормально занести запись. Но, в целом, можно заключить, что язык – более или менее близкий к дореволюционному русский, с обилием «ятей», но уже без «ижиц», «фи», «пси» и прочих древнерусских букв, характерных для эпохи того же Берислава. Текст читается сравнительно легко, пусть и не без запинок.

Листая страницы, попадаются изображения в карандаше. Святогор зарисовывал отдельные участки местности, пейзажи и виды, отмечал на схемах маршруты и пути.

Вот датировка напрягает: почти пять лет тому назад. Первые записи в дневнике отмечены одна тысяча восемьсот сорок пятым годом. Сейчас на местном дворе одна тысяча восемьсот пятидесятый. Это означает, что оперативных записей среди страниц дневника нет, и верить им безоговорочно нельзя. За пять лет рушатся горы, меняют русла реки и проваливаются под землю целые деревни и города. Половины из описанного в дневнике может уже и не быть, а другая половина может не соответствовать действительности, потому что появились новые моменты.

Но, хотя бы, могу иметь приблизительное представление о происходившем в экспедициях.

Я отлистал дневник в конец записей: те занимали примерно девять десятых свободных страниц. Последние даты относились к одна тысяча восемьсот сорок девятому году. Ну… годичная давность – всё равно очень много. Оперативные данные устаревают уже через несколько часов, а тут целые годы… но им всё равно нет цены. Это – опыт живого человека, впервые столкнувшегося с неизвестным, которое описал.

Первым делом этот дневник необходимо оцифровать и спасти от козней времени. Вряд ли Бериславский озаботился сохранением резервной копии и исписал ещё одну книгу.

– Невероятно дорогое издание, – констатировал я. – Его цена никак не ниже себестоимости оснащения экспедиций, в которых оно было исписано.

Светлейший князь хмыкнул.

– Даже не задумывался об этом. Но, если так посудить, то действительно: никак не меньше. Больше нет способа добыть эти знания, кроме как посетить те места лично. Ввиду отсутствия альтернатив цена и впрямь может быть оправдана.

– Вскорости я верну дневник, – сообщил, закрывая книгу. – Мне потребуется некоторое время, чтобы сделать с него копию. Оригинал нельзя тревожить: это достояние эпохи и будущих потомков. Изучать буду дубликат.

– Как будет угодно, – кивнул Святогор. – Тогда скажу тебе то, что отсутствует в моих записях. Как я уже сообщал ранее, род Бериславских приближен ко Двору больше любого другого. Пусть мы не знали о факте твоего призыва в числе первых, но знали о его подготовке, и целях, для которых Берислав тебя искал. А потому оповещаю: не вздумай сложить за Уралом голову, воин. Тебе уготована роль, справиться с которой не под силу больше никому. Ежели кончину там свою найдёт – не только мы будем горевать. Даже Алина наипаче. Вся Империя может пасть.

Звучит до предела пессимистично.

– Мне ещё оплату не оговорили, а меня уже хоронят? – улыбнулся я. – Звучит так, будто шанс на выживание невелик.

– Айны – могучий противник, – указал Тихомирович. – Если обычного колдуна можно переиграть, аль на заклятье его воздействовать, иль ещё каким образом выкрутиться, то айны не колдуют, а применяют Силу. Делают это по наитию, бездумно, и не создают заклятий. Ты не сможешь разрушить их заклятье, потому что нечего разрушать. А если встретишь сразу нескольких… тебя только Путь спасти и сможет. Не пытайся вступить в схватку с численным врагом. Он сомнёт тебя сразу. Лучше отступи. Даже, если это претит твоей наёмничьей чести.

– Не переживай, Святогор. Не претит. Не зазорно сделать шаг назад, чтоб пройти два шага вперёд.

– Мудрые слова.

Глава семьи указал на сидевшую рядом с ним Марину.