Мастер сновидений

— А так, меня подловили при выходе, элементарно стукнули по голове чем–то тяжелым, а потом окунули в чан с краской. Они на красителях специализировались… Я потом полгода отмыться не мог, так и ходил с ярко розовой кожей и лысой головой. Волосы и одежда тоже покрасились, но их можно было сбрить, а одежду переодеть, а с кожи краска не смывалась. Я даже смирил гордыню и пришел в Лайокудль, чтобы меня как–то отмыли, но… В общем, оказалось, что студенты, что–то там перепутали при приготовлении состава, и краска не смывается. Преподаватели потом долго пытались повторить рецепт, но так и не смогли, а я так и ходил розовым. А с теми студентами мы потом даже подружились…

— А девушка сокурсница? Она что тоже полгода ходила с голубой кожей?

— Нет, ей повезло больше. По голове ее не били, просто разбили рядом с ней какую–то склянку, она и заснула. И ее тоже в чан окунули, но в соседний, у нее только волосы покрасились, с кожи краска легко смылась. А голубой цвет волос остался у нее навсегда, надо сказать, что он ей очень шел, так что она даже от этого приключения выиграла… Она была магом ветра, поэтому и практику проходила в Ерте. Там это единственные маги, что могут спокойно ходить по улицам. Как в любом морском порту, магов ветра там уважают. Вот так. Пойду я… не буду вам мешать…

И асса Тадиринг отправился дальше по Каравачу, заниматься своим любимым делом — собирать сплетни. И что его поразило, все говорили о чем угодно, но про сейна и ассу никто на ярмарке не сказал ни слова.

До чего быстро летит время, особенно когда предаешься сладкому ничегонеделанию, да еще и в хорошей компании. Вот и вчерашний день окончился, едва успев начаться, и ожидаемо наступило сегодня. А сегодня полковник собрался на службу, ну, что ж…. работа есть работа. Мне тоже по делам надо… и сегодня очередной обед с женишком. Думаете, развлечение, ничего подобного — тяжелая и утомительная обязанность.

Полковник бодр и весел, а мое утро было омрачено пренеприятнейшей сценой. Мы с сейном стояли внизу в холле у лестницы прощались, а мимо нас, вот словно другого времени для этого не нашлось, со стопкой постельного белья куда–то шла эта рыжая служанка. Тут ей становится плохо, и она падает прямо на руки сейна, ну не мог же он, как воспитанный человек, потомственный офицер, ее не подхватить…. Особенно, если девушка падает прямо на тебя. Вот он и подхватил, еще и в комнатушку отнес, и за лекарем кого–то отправил. Я очень надеюсь, что мне удалось сохранить на лице безупречно–отстраненное выражение, а то Берни кинул на меня такой выкорчевывающий взгляд, словно я была виновата в том, что эту рыжую так токсикозит.

Ну, я ей этот обморок еще припомню, за мной не заржавеет…. А сейчас надо нежно попрощаться с сейном и можно пойти в сад, выпить чашечку кофе, подышать свежим воздухом, почитать книжечку до обеда.

Обед у нас с Одриком уже традиционно в Огнях Несайи. Вот кто бы мне объяснил: ну чего на нас пялиться? Что такого интересного в двух людях, которые тихо–мирно обедают вместе? Почему в дни наших с Одриком обедов ресторан переполнен? Вот почему? Ну что такого интересного? Не знаете? Вот и я не знаю… Хотя, пока меня нет, к Одрику «народная тропа» просителей тянется:

— Асса Одиринг, а Вы не могли бы сделать моему мальчику игрушечный мираж? Ну да, который над чайной чашкой, хоть самый маленький? — Да запросто, он у нас все может делать, и маленькие миражи, и маленьких мальчиков, и все за бесплатно, т.е. даром.

— Асса Одиринг, а Вам не трудно зарядить мой амулет? — Конечно же, ему нетрудно, ни капельки, он тебе бы еще не то зарядил. Ты бы хоть амулет с ожерелья сняла! Ох, что ж я несмышленая такая, ты его туда специально повесила, и длину подобрала, чтоб на интересном месте оказался. Вот, мерзавка! Хватит, Я вхожу!

Иду через зал, прилепив к лицу такую лучезарную улыбку, что мне хозяин должен приплатить за освещение заведения, я благотворительность в отличие от моего оглашенного за просто так не расточаю.

— Одрик, душа моя, как твои дела? — И привычно ставлю полог от прослушивания.

— Да так… учусь помаленьку…

— Ты нашел общий язык с учителем?

— Да.

— А что так мрачно?

— Да не получается у меня ничего…

— Что совсем ничего?

— Ну, не совсем ничего…хотелось бы большего.

— Это ничего страшного, это бывает. Может тебе что–нибудь мешает?

— Да Учитель говорит, что я сосредоточиться не могу…

— Да, это иногда бывает сложно… Тут главное привести в порядок мысли и отрешиться от всего вокруг. А если есть какие–то незавершенные дела, а тем более долги, то это сделать сложно.

— Нет у меня никаких незавершенных дел, и я никому ничего не должен.

— Никому–никому?…

Тут нас прервал официант, принесший наш заказ, Одрик не только в вырезы кофточек девицам заглядывал, но и заказ уже сделал. Все–таки готовят в этом заведении замечательно. Тройная уха янтарного цвета уже при нас была сдобрена крошечной рюмочкой огневки. Это ничего, от такого наперстка мозгам Одрика не поплохеет, с ними у него и так не все в порядке.