Мастера Благого края (СИ)

Тьелкормо посматривал на младшего, но верёвки не напрягались, Морьо шёл вслед за ним спокойно и уверенно, поэтому фэанариони быстро достигли нижней ветви. Немного передохнув, продолжили подъём.

И вот они добрались до цели - одной из верхних ветвей, тонкого прутика в сравнении с самим Телперионом. У отчаянного Карнистира всё же захватило дух от головокружительной высоты и красоты открывшегося вида. Он оседлал ветвь, лишь бы чувствовать под собой надёжную опору. Вниз Морьо не смотрел, его взгляд покорили искусные формы соцветий Древа, источавшего мягкое, призрачное сияние. Старшего оно очень красило: озаренное Телперионом лицо Светлого стало возвышенным и волшебным, как у майа.

— Представь, что атто сотворил устройство, похожее на крылья, — Тьелкормо раскинул руки в стороны, нисколько не страшась огромной высоты. — И мы бы сейчас отправились в полёт до Валмара. А ещё лучше - до самого Тириона!

— Пролетели бы мимо башни деда Финвэ, он бы оторвался от дел, глянул в окно - а мы ему машем, — широко улыбнулся младший, мечтательно прикрыв глаза. Небылицы брата там, где было невероятно далеко от земли, звучали так правдиво, что в них верилось с первого слова.

***

Время света Телпериона неумолимо подходило к концу. Турко заметил, что с ветвей начинает струиться роса, а Древо, с радостью принявшее эльдар, засыпает.

— Морьо, нам пора спускаться.

— Как, уже? — Морьо сначала упрямо набычился, но потом со светлой грустью попрощался с серебряным Древом, желая ему добрых снов. Поддерживаемый Тьелкормо, спустился наземь - словно побывал в другом мире и вернулся домой.

Такие совсем недавно близкие звёзды вновь стали далеки - начинался час смешения света. Светлый вновь поблагодарил Телперион, но уже за то, что Древо дало им возможность увидеть такое великолепие. Затем обернулся к младшему:

— Возвращаемся во дворец?

Заметив утвердительный кивок притихшего Морьо, спрятал мотки верёвки на прежнее место и с хитрой улыбкой произнёс:

— Кто последний, тот девчонка…

— Хуже: кто последний - тот ты! — выпалил Карнистир, сорвавшись с места и во что бы то ни стало стремясь первым добраться до дворца.

— Какие угрозы! — Тьелкормо знал, что, каким бы уставшим не был младший, эти слова магическим образом вернут ему силы. Забудь он про эту фразу, сейчас Морьо еле-еле тащился бы с холма до дворца Ингвэ, ещё и заунывно жалуясь, что устал, а так впереди мелькали пятки братишки. — Расплата будет жестокой!

Даже понимая, что кара будет не самой страшной из возможных, Морьо всё равно ойкнул на бегу. Как на крыльях домчавшись первым до дворца, одним махом перебрался в спасительные покои через окно, затворил его, а заодно, задыхаясь от смеха, закрыл двери.

— Догоню, догоню! — прокричал вслед младшему Тьелкормо, сам во весь дух припустив с холма вниз. А над ним с братом серебристыми вихрями взвивалась ввысь роса Телпериона и призрачным водопадом струилась на Валмар и его окрестности…

Умытый росой Телпериона, Морьо весь серебрился, как драгоценная статуэтка. Когда Тьелко настиг младшего в собственных покоях, то обнаружил, что Карнистир, позабыв про погоню, завороженно вновь и вновь проводит ладонью по стене спальни. В серебряных линиях уже угадывался скачущий во весь опор конь с развевающейся волнами гривой…

— Ты до сих пор спать не хочешь? — для вида удивился Тьелкормо, приставляя стремянку к стене и поднимая туда ведёрко с краской. — Не стряхивай с себя росу, торонья! Сейчас найдём ей применение!

Морьо усмехнулся в ответ:

— И не подумаю заснуть! Ты без меня или краску смешаешь не в той пропорции, или стряхнешь всю росу, а у меня есть с ней одна идея…

Без его чуткого руководства не остался ни один этап рисунка: Морьо очень переживал за красоту картины, волновался за правильность каждой детали и временами даже одёргивал себя, чтобы не прикрикнуть на старшего…

Тем временем Турко разошёлся не на шутку, словно недавнее восхождение на Телперион придало ему сил. Час смешения света миновал, давно светил Лаурелин, но благодаря отцовской системе вентиляции покои оставались по-прежнему прохладными.

Вскоре с противоположных стен Два Древа тянулись навстречу друг другу. И там, где их ветви переплетались в сложный узор, Тьелкормо изобразил сияние, которое возникало в час смешения света исполинов.

Цветы серебряного Древа Морьо выписывал с особенной любовью, не скупясь на росу: его тоже вдохновило ночное восхождение. Правда, изображая понизу зелёный шелк травы, он задумался, не прикорнуть ли на постели Светлого, пока сохнет слой краски…

— Спорим, даже у короля Ингвэ нет такой роскошной спальни? — Карнистир в тысячный раз отошёл к противоположной стене, чтобы окинуть взглядом монументальное полотно: белых коней на склонах холмов, неудержимых скакунов, обласканных тёплым сиянием…

— Погоди, не спи! И не ходи мыться, на тебе ещё роса есть! — Тьелкормо чистой кисточкой снял с младшего мерцающий порошок, в который превратилось сияние Телпериона, и нанёс его на свежую краску. На тёмных волосах Карнистира роса светилась особенно ярко.