Мастера иллюзий

Глубокой ночью они въехали в город и распрощались с любезным капитаном. Несмотря на поздний час, по улицам бродило столько народу, что приходилось изрядно работать локтями, дабы просто оставаться на месте. Гостиницы были переполнены, но Рене удалось снять до утра кладовку с единственной койкой за сумму, хватившую бы на весь пентхаус "Шеритана". Жак, конечно, спал на полу.

Утром, когда големы отправились к Черному камню, их ждал сюрприз. Автоматчики любезного капитана позакрывали все ворота Запретной мечети, кроме главных, где дежурили полицейские — на носу одного красовались очки с разбитым стеклом, в которых Рене с удивлением признал давнюю пропажу. Артефакты можно было отключать, больше они помочь не могли. Но как пройти к Черному камню?

Господин учил быть наблюдательным, а для маскировки использовать наряд, максимально скрывающий тело. Внимательно обозрев площадь, Рене понял, в кого им стоит перевоплотиться, как бы не противно ему было подобное одеяние. Подходящие тряпки нашлись на бельевой веревке ближайшего двора. Закутавшись в паранджу с головы до пят, големы пристроились к группе толстух, семенящих в направлении ворот. Маскировка удалась, их даже не досмотрели! Рене ухмыльнулся — этим тупым полицейским никогда не поймать его.

Вокруг Черного камня бродило никак не меньше миллиона паломников. Сквозь гул молитвы долетело стрекотание вертолета. Рене пихнул Жака и они начали протискиваться к центру гигантской круговерти. Вскоре вновь зазвонил мобильник.

— Я вас вижу, — сказал повелитель. — Как только достигнете цели — действуйте!

Показалось, или в голосе господина Рене послышались теплые нотки? Воодушевленный голем начал сильнее работать локтями, не обращая внимания на гневные окрики. Сейчас вы все у меня узнаете, в чем истинное величие бога, хмыкнул Рене. Вот и огромный куб, а из стены его бородавкой торчит Черный камень. Голем с наслаждением скинул недостойные воина бабские тряпки и выхватил из-за пазухи заветный мешочек.

— Нечестивцы!!! — взревела площадь.

— Еще какие! — рванул тесьму Рене.

Римский огонь выплеснулся из мешка и растекся по Черному камню маслянистой пленкой. Блестящие гроздья начали разбухать, падать вниз тяжелыми смоляными каплями. Остолбеневшие от такой наглости мусульмане качнулись в едином порыве к осквернителям святыни. Жак дал одному в ухо, Рене отмахнулся, уложив поспать сразу двоих, когда опомнившиеся паломники навалились на големов всей массой. Скрюченные пальцы срывали очки, выдавливали глаза, царапали кожу, рвали куртки. Кто-то душил. Рука хрустнула и повисла плетью, чьё-то колено впечаталось в живот. Дышать невозможно, тело сдавили. Рядом хрипит Жак, пуская носом кровавые пузыри. В глазах потемнело. Вот и всё, решил Рене.

Давление ослабло. Где-то закричали. Жутко, страшно! С другой стороны раздался рёв, точно человека свежевали заживо. Сидевшего на Рене паломника лизнул язык пламени, человек удивленно застыл, кожа его почернела, сморщилась, пересохшая глотка исторгла запоздалый вопль. И вот уже все вокруг заорали, задвигались, силясь вырваться из объятого пламенем кольца.

Голем медленно поднялся. Потоки римского огня огибали сапоги, устремляясь к беснующимся людям — таким теплокровным и вкусным! Жак стоял на четвереньках, с его лица капала кровь. Рене смахнул с напарника пепел и поднял за шиворот на ноги. Вокруг бушевало пламя, ветер вздымал серый прах. Неумолкаемый крик раздирал Запретную мечеть изнутри. «Вот так вам всем, ублюдки! — сплюнул красной слюной Рене. — Все сдохните здесь. Все!».

Толпа раздалась. Стоящего перед ним человека Рене знал прекрасно — тот уже не раз мешал планам господина. Но не на этот раз. Что можно противопоставить ревущей мощи первозданного огня, ненасытному пламени из самого недра земли? Ничего! Так что повелитель получит сегодня силу всех этих никчемных людишек — как и рассчитывал.

Что это? О мостовую гулко стукнулся кусок льда. Черные щупальца коснулись его и тут же отпрянули, будто обожглись холодом. Ледяной глыбе хватило и этого краткого прикосновения — на глазах изумленных големов она пошла трещинами, потекла водой, вытянулась и превратилась в студенистого червя. Вспыхнули блестящие жилы, сократилось прозрачное сердце. Червь открыл пасть и бросился на брызнувших врассыпную огненных элементалей. Люди отступали, освобождая место диковинному охотнику. Черные лужицы пытались спасти на тающих стенах Каабы, но и тут их настигал гигантский червяк, слизывая маслянистые капли с поверхности святыни, словно грязные разводы с кристально-чистого стекла.

— Пошли, пока они не очухались, — буркнул Рене, подняв сорванные очки. — Здесь нам делать больше нечего.

* * *

…Смолин ожидал услышать грохот взрыва, но с площади долетали только крики горящих людей, милостиво приглушенные стеклами террасы. Странное пламя словно плавило куб храма. Кааба постепенно исчезала, подрагивая в круге огня. Павел чертыхнулся и побежал вниз по лестнице.