Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Лодовико Ариосто

162. Неистовый Орланд.

Из песни XIV

Как мухи, слившись, свившись в рой,
   С жужжанием садятся
На чашу с медом в летний зной,
   Или скворцы стадятся
Во время осени златой
   Над спелым виноградом:
Так мавры этою порой,
   Сплотя отряд с отрядом,
Кипят, волнуются, шумят,
   И все на битву рады,
Все на Париж бросают взгляд
   И требуют осады.

Настал кровавой битвы час,

   И верные толпами
Бегут на стены, воружась
   Огнем, мечом, стрелами;
Надежный родины оплот,
   Они бесстрашно бьются;
Один падет, другой вперед;
   Все в битву грудью рвутся;
Ударят — и ряды врагов,
   Удар прияв жестокий,
Стремглав со стен высоких в ров
   Широкий и глубокий.

Спасая христиане град,

   Всё в помощь призывали:
И камни, и зубцы оград
   На мавров с стен летали,
Обломки зданий, иногда
   И кровли самых башен;
Всего же более тогда
   Им кипяток был страшен;
Лиясь дождем, он проникал
   Под шлемы и забрала
И очи бедным ослеплял,
   И тьма их облегала.

<1833>

Е. А. Баратынский

Шарль-Юбер Мильвуа

163. Возвращение

На кровы ближнего селенья
Нисходит вечер, день погас.
Покинем рощу, где для нас
Часы летели как мгновенья!
Лель, улыбнись, когда из ней
Случится девице моей
Унесть во взорах пламень томный,
Мечту любви в душе своей
И в волосах листок нескромный.

<1822>

164. Падение листьев

Желтел печально злак полей,
Брега взрывал источник мутный,
И голосистый соловей
Умолкнул в роще бесприютной.
На преждевременный конец
Суровым роком обреченный,
Прощался так младой певец
С дубравой, сердцу драгоценной:

«Судьба исполнилась моя,

Прости, убежище драгое!
О прорицанье роковое!
Твой страшный голос помню я:
„Готовься, юноша несчастный!
Во мраке осени ненастной
Глубокий мрак тебе грозит;
Уж он зияет из Эрева,
Последний лист падет со древа —
Твой час последний прозвучит!“
И вяну я: лучи дневные
Вседневно тягче для очей;
Вы улетели, сны златые
Минутной юности моей!
Покину всё, что сердцу мило.
Уж мглою небо обложило,
Уж поздних ветров слышен свист!
Что медлить? время наступило:
Вались, вались, поблеклый лист!
Судьбе противиться бессильный,
Я жажду ночи гробовой.
Вались, вались! мой холм могильный
От грустной матери сокрой!
Когда ж вечернею порою
К нему пустынною тропою,
Вдоль незабвенного ручья,
Придет поплакать надо мною
Подруга нежная моя,
Твой легкий шорох в чуткой сени,
На берегах Стигийских вод,
Моей обрадованной тени
Да возвестит ее приход!»

Сбылось! Увы! судьбины гнева

Покорством бедный не смягчил:
Последний лист упал со древа,
Последний час его пробил.
Близ рощи той его могила!
С кручиной тяжкою своей
К ней часто матерь приходила…
Не приходила дева к ней!

<1823>

165. Лета